Я не могу точно сказать, как все происходило. Знаете, как это бывает, когда по телеку показывают какой-нибудь штурм? Плохое освещение, камера дергается, изображение прыгает, громкие невнятные голоса, кто-то матерится, выстрелы… В общем, жуткий тарарам и ничего не разобрать. То есть вот это уже на кино не было похоже ничуть. Не так красиво и не понять, кто - кого.

    Честно говоря, Света была немного разочарована перепалкой. Не ясно только, к недостаткам чьей режиссуры это следовало отнести - Сашиной ли любви к быстрым развязкам, или Светиной некомпетентности в вопросах освобождения заложников. К тому же все это было до зевоты тривиально.

    Когда - буквально через десять секунд после начала штурма! - Света решилась войти, в квартире уже стояла полнейшая тишина. Сама квартира была просто огромная. Почти пустая и очень запущенная. Даже слишком запущенная. Как будто здесь за очень хорошие деньги поработала дизайн-фирма, специализирующаяся на декорациях для фильмов ужасов. Участники действа расположились в стандартнейших "киношных" позах: один бандюган с сильно завернутой за спину рукой лежал - морда в пол, - придавленный крепкой коленкой Феди Грымова; второй - с огнестрельным ранением в плечо - сидел на полу в коридоре и зло зыркал исподлобья на улыбающуюся Лэйму (а вот что за штуку она держала в руках - я вам не скажу. Потому что не знаю. То ли очень большой пистолет, то ли очень маленький пулемет. Не знаю, как стреляет, но выглядит внушительно).

    Искушенные любители боевиков уже, наверное, догадались, что делал третий. Совершенно верно. Он стоял в самой дальней маленькой комнатке, левой рукой крепко прижимая к себе бледного, худого мальчика. Света сразу вспомнила и эту синеватую прозрачную бледность, и большой рот, и светлые непослушные волосы. Все это она не раз видела на фотографии в кабинете Виталия Николаевича Антонова. А в точно такие же серые печальные глаза она еще сегодня утром (тем, настоящим, СЕГОДНЯ, и тем, настоящим, УТРОМ) смотрела с любовью…

    В правой руке у бандита был пистолет, направленный ребенку в висок. Картину дополнял Саша Самойлов с выставленными вперед пустыми руками - его пистолет, как и полагается в таких ситуациях, валялся далеко в углу.

    -  Боцман, Боцман, успокойся, - ласково приговаривал Саша, медленно пятясь в коридор.

    -  Стоя-ать! - заорал Боцман, сильно дергая мальчика.

    Света удивилась, что ребенок на все происходящее реагировал совершенно индифферентно и только слегка морщился, наверное, когда было больно. В огромных руках бандита он выглядел крошечным. Света, забыв на время, что невидима, испуганно прижалась спиной к стене.

    В этот момент в лице Боцмана что-то изменилось, и на этой отвратительного вида испитой подушке с черными дырками глаз появилось странное подобие злорадной улыбки. Смотрел он при этом куда-то мимо Саши, в угол.

    Вот. Вот и появилось то самое, опасность, которая не давала покоя Свете.

    Из темного угла под кривым креслом медленно выползала змея. Не очень большая, удивительно красивой расцветки, с маленькой узкой головой.

    Саша ее не видел.

    У мальчика глаза расширились до невероятной величины.

    Если бы я не была ведьмой, я бы уже давно испустила дикий вопль и спокойненько сидела бы во-он на том шкафу. Но диплом! Я сама видела, как в нем, черным по белому, каллиграфически-официальным почерком было написано, что я, Жукова Светлана Вениаминовна, прослушала курс… и т.д. и т.п. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Вся небольшая, заваленная дрянным старым барахлом комнатка мгновенно отпечаталась в мозгу, словно четкий фотоснимок. Я увидела все, что хотела увидеть.