Дверь ванной открылась, и показалось испуганное лицо домработницы.

    -  Что случилось, Илона Сергеевна? - По примеру Светы Илона заставляла прислугу называть себя по имени-отчеству.

    -  Где мой массажер? - спросила Илона сквозь зубы. Катя была уже четвертой домработницей, но и ее вот-вот собирались выгнать.

    -  В шкафчике, Илона Сергеевна. Я вчера убиралась здесь, вот и положила.

    -  В каком шкафчике? В каком, блин, шкафчике, я тебя спрашиваю?! - закричала Илона, но тут же успокоилась, заметив, что на лице выступили красные пятна.

    Это что же такое? Что еще за пятна? Все от нервов, все от нервов. Надо позвонить Светику, спросить, есть ли у нее хороший невропатолог.

    Забыв о массажере, Илона вышла из ванной и, шлепая задниками розовых шелковых туфель, двинулась в спальню. Навстречу ей из детской вышла няня. Маленький Никита улыбался у нее на руках.

    -  Ты мой птенчик! - засюсюкала Илона, подходя к сыну. - Ты моя птичка! Ты поспал? Ты кушать идешь? Ты уже покакал? Ты хорошо покакал? Ты моя пумпусечка! Таня, почему у него красные щечки? Это что, диатез? Что он ел?

    -  Как обычно, Илона Сергеевна, молочную смесь.

    -  Значит, надо поменять смесь! Ты что, не видишь, что у ребенка диатез?

    -  Это не диатез, это просто он разрумянился. Он на животике лежал и играл. Вот и раскраснелся.

    -  На животике? Ах, ты, моя пусечка, ты на зивотике лезал? На зивотике лезал? А ему можно уже лежать на животе?

    -  Можно, Илона Сергеевна.

    -  Ладно, идите.

    В спальне на кровати спал огненно-рыжий кот.

    -  Типочка мой, Типочка, ты опять к мамочке в постель залез, шалунишка? Ах ты, моя пипусечка, красотусечка моя, скоро тебе девочку приведем, будешь потрашки делать, красотуля моя! Будешь? Будешь, морда?

    Кот проснулся, попытался отпихнуться лапами, потом соскочил с кровати и ушел в коридор.

    На стене спальни висела огромная (пол-лимона заплатили за увеличение!) фотография их с Юрочкой свадьбы. Илона, как обычно, надолго остановилась перед ней. Шикарная фотография. Платье просто смертельное. Хотя и тесное до черта - Илона как раз тогда начала жрать, как прорва, вот и понесло ее в разные стороны. Но на фотографии, слава Богу, ничего не видно. И улыбка получилась ничего себе. С трудом скроила, помнится. Тошни-ило - страх! Здесь ведь она уже на третьем месяце.

    В углу спальни на полу валялось скомканное вечернее платье. Илона подняла его брезгливо, двумя пальчиками. Тьфу, блин, такое платье загубил, свинюга.

    -  Катя! - позвала Илона. Прислуга появилась через полсекунды. - Вот тут у меня платье немножко порвалось. Если хочешь, возьми себе. Может, зашьешь?

    -  Спасибо, Илона Сергеевна, - разулыбалась Катя. Ей часто перепадали с барского плеча хорошие вещи. Так, чуть-чуть попорченные. Ну, там, туфли со сломанным каблуком. Или платье, рыбой заляпанное. А один раз даже цепочку золотую подарили. Порванную. Но это же ничего? Всегда починить можно. Все дешевле, чем за миллион покупать. Особенно богатый улов получался после ссор хозяйки с хозяином. Все дело обычно заканчивалось потасовкой, а хозяин у нас - человек сильный да горячий. Не успокоится, пока чего-нибудь не сломает или не разобьет. Ну, сервиз там или магнитофон… Особенно пижамы хозяйкины любит рвать. Иногда так разойдется - одни клочк^ остаются, только и остается, что выбросить. Им-то что? Он все равно на следующий день хозяйке еще лучше подарит. Они так мирятся.