— Хорошо, — кивнула женщина, переводя дух. — Но ты собираешься впустить в наш дом голодранку. Что скажут приличные люди?

— Какие приличные люди? Ты много их здесь видела? Тут большинство китайцев занимаются работой, которую не хотят делать русские. Где наш сын мог найти другую девушку?

— Значит, ты одобряешь его выбор? — спросила жена тоном, предвещающим бурю.

Гунсунь не любил семейных дрязг, поэтому сказал:

— Что ты разошлась? Забыла про нравы современной молодежи? Почему ты решила, что наш сын обязательно женится? Погуляет и найдет себе другую. Вспомни, как было в Китае. А я, чтобы избавить ребенка от вредных мыслей, займу его работой.

Насчет работы Шан сказал, в первую очередь желая успокоить супругу. Он не подозревал, что его слова придется подкреплять делом. Однако уже через неделю, когда заканчивалась рабочая смена, Гунсунь получил список заказов на следующий день и вздохнул со смешанным чувством радости и озабоченности.

— В чем дело, хозяин? — спросил находившийся рядом Янлин.

— Не знаю, как успеть. Заказы снова увеличились. Уже неделю мы работаем по десять часов, завтра придется двенадцать. И завтра же я приведу сына, будет нам помогать и заодно учиться моему делу.

— Одним сыном проблему не решить.

— Знаю. Придется искать местных рабочих.

— Вы их обязательно найдете. Население города осталось прежним, хлеба люди едят столько же, сколько раньше. Если продажа нашего товара увеличивается, то у кого-то уменьшается, — рассудительно заметил Янлин.

Частично он был прав. Гунсуню удалось заполучить нескольких опытных русских хлебопеков. Однако спрос на его продукцию увеличивался с фантастической скоростью, помощь новых работников помогала удовлетворить его лишь частично. Даже переход завода на двусменную работу не смог полностью справиться с дефицитом.

Сыну Гунсуня стало не до любовных страстей. Отец посчитал, что на семью хозяина должна выпадать максимальная нагрузка. Это было справедливо. Кто больше получает, тот должен и работать больше. Но этим он навсегда отвратил сына от своего дела. Тот решил, что должен выбрать занятие поспокойнее. Как-то сложно заниматься личной жизнью, когда вкалываешь по двенадцать часов семь дней в неделю.

Гонконг, ставший китайским Сянганом, пользовался некоторым послаблением властей. Этим, в свою очередь, пользовались представители криминала, желавшие взять короткий перерыв в своей бурной деятельности. В Гонконге хватало заведений, которые русский бандит старой закалки назвал бы «малинами»: там можно было в одном месте удовлетворить любые человеческие слабости. А что еще надо разбойнику, задумавшему сделать привал на большой дороге?

Команда Пэн Цзюя находилась в небольшом здании, состоявшем из десятка помещений. Они наезжали сюда не в первый раз, поэтому все было обговорено заранее. Посторонние, за исключением людей, обслуживающих триадцев, отсутствовали, весь дом был в полном распоряжении бандитов.

Развлекались они довольно скромно, будто стараясь удержаться в каких-то невидимых рамках. Двое человек занимали себя игрой, являвшейся упрощенным вариантом го. Тут большее значение имело везение, а умение отходило на второй план. Играя, они затягивались косячками. Рядом сидели трое любителей гашиша. Всех пятерых скорее можно было принять за азиатских потомков хиппи, а не жестоких убийц. Сходство усиливала спокойная музыка, лившаяся из четырех колонок по углам комнаты. Вперемешку звучали восточные мотивы и западные мелодии, среди которых преобладали композиции Майка Олдфилда.

В соседней комнате наиболее европеизированная часть команды так же неторопливо, без суеты, потягивала виски. Единственная литровая бутылка, красовавшаяся на столе, наводила на мысль о тяжелых недугах, которым страдали эти крепкие молодые люди.