— Да, мы провели тщательную проверку. Я получил окончательный рапорт только час назад и хотел позвонить тебе утром. Нет даже никакого намека на твою операцию. Тобой никто не интересовался, никто ни о чем не догадывается.

— Но британская разведка, безусловно, знает. Интересно, откуда?

— В деле замешана женщина, которая интересовалась Монтерой. Монтера и есть то звено, которое вывело их на тебя. Она встретила его в Лондоне, а потом, вероятно, случайно, в Париже. А сейчас, очевидно, британская разведслужба надеется раскрыть через него твой замысел. Если операция сорвется, то это будет вина только аргентинской стороны, и ничья больше.

— Логично.

— Ты намерен продолжать?

— А почему бы и нет?

— Хорошо. Могу я чем-нибудь помочь?

— Да, пожалуй, можешь. Я думаю, что пора съездить домой, в отпуск, на случай, если возникнут какие-то осложнения. На «Чифтене» я смогу добраться до Финляндии. Там есть какой-нибудь подходящий аэродром, где можно приземлиться?

— Конечно, Перино. Мы часто им пользуемся. Я сам прослежу за тем, чтобы тебя переправили дальше. Кстати, интересная новость. Профессора Поля Бернара нашли сегодня в одном из складов на берегу Сены. Убит выстрелом в голову.

— Правда? Какие-нибудь подробности известны?

— Полиция ведет расследование. Пока ничего не нашли.

— Ясно. Ну ладно, я позвоню позже.

Белов положил трубку и задумался.

— Что случилось? — спросила Ирина.

Он улыбнулся и взял ее за руку.

— У меня в этом году еще не было отпуска, да и у тебя тоже. Как ты смотришь на то, чтобы слетать в Москву?

— Когда?

— Да прямо сейчас. Мы еще успеем на рейс «Аэрофлота» в семь утра.

— У тебя плохие предчувствия насчет этого дела?

— Сам толком не знаю, но я уже слишком стар, чтобы испытывать судьбу. — Он опять улыбнулся. — Позвони в агентство и закажи места.

Чулан, куда Доннер втолкнул Монтеру и Габриель, оказался кладовкой для посуды и винным складом. Окно было забрано толстой решеткой. Габриель опустилась на ящик, Монтера закурил и остался стоять.

Она тяжело вздохнула и посмотрела на него.

— Ты разрешишь рассказать тебе об этом?

— Неплохая мысль. Рассказывай.

— Мы с Тони были женаты пять лет. Полгода назад развелись. Все остальное, что я рассказывала о себе, — правда. Я только не сказала, что моя мать — англичанка. Она второй раз вышла замуж за англичанина, когда я была еще совсем маленькой.

— Твой брат родной тебе только по матери? Он англичанин?

— Да. Но я его очень любила. Сначала я работала в журналистике, как и говорила тебе. А потом оказалось, что у меня способности к языкам. Я прямо впитываю их. Тони часто работал на Четвертую группу, это отдел по борьбе с терроризмом. Начальник группы иногда просил меня поработать для них. Ничего серьезного. В основном я была нужна им как лингвист.

— И я тоже оказался одним их твоих заданий?

— Да. Я должна была выяснить, что готовится на Фолклендах.

Он громко рассмеялся.

— Черт возьми, как это я сразу не догадался? Счастливая случайность! Слишком хорошо, чтобы быть правдой!

— Но в этот раз все пошло не так, как планировалось, — продолжала она. — Я не знала, что такое настоящая любовь, пока не увидела тебя на этом вечере в аргентинском посольстве.

— Да, момент был незабываемый.

— А потом я все не могла выбросить тебя из головы. Я так волновалась за тебя, когда вспыхнула войны, хотя и не знала, что ты летаешь.