|
Кавалерийские дивизии будут отставать на марше, не говоря уже о том, что они не смогут быть для наступающих частей головным дозором и разведкой. Лошадь, в отличие от машины, быстро устает. В ТОТ раз нередки были случаи, когда продвинувшись вперед на двадцать километров, кавалерийская дивизия вместо развития успеха на сутки останавливалась, чтобы дать отдых лошадям. За это время враг подтягивал резервы, и наступление наших войск захлебывалось. Единственное преимущество кавалерии перед бронетехникой — это возможность передвигаться по абсолютному бездорожью, но согласитесь, что и кони при этом будут утомляться значительно быстрее.
— Так что вы предлагаете, Александр Михайлович, — с грустью в голосе спросил Буденный, — Совсем расформировать кавалерийские части? — Да нет, наверное, товарищ Буденный, — вместо Василевского ответил генерал Шаманов, — кавалерия, как род войск, совсем себя не изжила. А для повышения ее подвижности надо попробовать вспомнить хорошо забытые старые времена, когда кавалерийские части комплектовались по принципу: три лошади на одного всадника. Тут надо действовать по ленинскому принципу: «лучше меньше, да лучше». Тогда в штатах мотострелковых корпусов вполне можно будет заметить две мотострелковые дивизии из шести на две, скажем так, мотокавалерийские дивизии. Вооружить всадников нашим автоматическим оружием и гранатометами, в тачанки вместо «максимов» установить тяжелые пулеметы НСВ и автоматические станковые гранатометы «Василек», и марш-марш, вперед… В первую линию их, конечно, ставить будет нельзя, а вот для флангового и тылового охранения, борьбы с окруженными немецкими частями, и АКовскими бандами такая кавалерия вполне годится. Но при этом действовать они должны не в конном строю с шашками наголо, а скорее, как подвижная пехота. Типа драгун, какими они были раньше. Вы ведь, товарищ Буденый, в свое время служили в 18-м драгунском Северском полку? Подумайте об этом, товарищ Буденный. — Трехкратное комплектование, говорите? — задумался Буденный, — не слишком ли это дорого в мирное время. Хотя… шесть усиленных по вашему способу кавалерийских дивизий это чуть больше двадцати тысяч всадников, для которых нужны шестьдесят тысяч лошадей. Я думаю, что такое количество конского поголовья наши конезаводы обеспечить смогут. Но вот подскажите, товарищ генерал из будущего, что нам делать с остальными кавалерийскими дивизиями? — Передать в состав войск НКВД для охраны тыла, — отрубил Шаманов, — Вы думаете европейская сволочь встретит нас хлебом-солью? Кто-то, наверное, и встретит, а кто-то и нож в спину всадит. Вспомните опыт борьбы с басмачеством в Средней Азии. — Спасибо хоть не на колбасу отправили, — криво усмехнулся Буденный, — Но, может быть, вы и правы, роль кавалерии уже далеко не та. НКВД, так НКВД… — Тут вы, Семен Михайлович, не правы, — ответил Шаманов, — Территорию противника мало занять, ее надо еще удержать под своим контролем и установить на ней какой-никакой порядок. И у НКВД тут первейшая роль. Если они не справятся, то все что сделала армия, тоже пойдет насмарку. — Да понимаю я, — махнул рукой Буденный, — по вашему плану у нас в тылу останется Польша, а это язва пострашнее Средней Азии со всеми ее басмачами. Давайте лучше посмотрим, что у вас есть по командному составу? Генерал-майор Василевский открыл большую красную папку, — Семен Михайлович, в связи с тем, что у нас мало времени на какие-то особые изыски, то, посовещавшись с товарищами, мы решили предложить назначить командующих армиями и корпусами, тех советских генералов, которые один раз уже проявили себя в прошлом наших потомков. По принципу «от добра, добра не ищут». |
