Мне хотелось особо подчеркнуть все это. Данный факт малоизвестен, между тем он заслуживает, чтобы о нем знали все. тут кроется одна из причин притягательности гностицизма. Догматы петристской церкви согласуются с принципами нехристианских вероучений и открытий, сделанных современной наукой. Не в наших силах принудить к чему-либо Небеса. Небо слишком велико. Да, на него можно оказать влияние, если будет на то воля Всевышнего. Можно привести такое сравнение, если он сам того не захочет.

Наша молитва была выражением горячей мольбы, которую Бог уже прочел в наших сердцах. В известном смысле ее цель заключалась в том, чтобы убедить нас самих, что мы действительно хотим сделать то, что задумали. Точно так же и наши заклинания лишь указывают путь какому-то Духу, который захочет помочь нам. Но заклинание не заставляет его оказать помощь. Суть в том, что мы просто сделали все, от нас зависящее.

Ад — совершенно иное дело. В физическом смысле — это Вселенная, лежащая на более низком энергетическом уровне по сравнению с нашей. В спиритуалистическом смысле. Враг и его слуги не заинтересованы в оказании нам какой-либо помощи, если только конечным результатом не является наша гибель.

Силой колдовства (если обладаешь достаточной мощью), можно принудить демонов вступить на этот путь, если это послужит спасению Валерии.

Формулы призыва помощи Неба не относятся к числу общеизвестных. Но и тайными они не являются. Их можно найти в соответствующих справочниках. заклинание адских сил нечто совершенно иное. Я не стану подробно описывать эти заклинания. Поскольку мы, конечно, знаем, что вызов сил ада сопровождается своеобразным молитвенным ритуалом (все делается наоборот), отмечу, что тут необходимо следующее.

Один из апокрифов «Либер Бенекардиум», факел, пузырек с воздухом, взятым из урагана, немного праха мумии, тринадцать капель крови, меч. Не стану утверждать, что в этом перечне нет ошибок.

Мы не думали, что нам понадобится весь этот хлам. Но он был под рукой и служил еще одним доказательством серьезности наших намерений. А если и понадобиться — то не сразу же. Кроме того, надо было дать Джинни возможность ознакомиться с этими предметами. И даже при ее отточенной интуиции, нужно было время, чтобы понять, как правильно следует расположить их.

Колокольчик Карслунда позвал нас. Он был готов. Мы собрались перед импровизированным алтарем.

— Сперва я должен освятить это место, — заявил он, — и, возможно, более полно провести обряд благослужения.

Я взглянул на наручные часы — черт возьми, почти пять!

Но возражать не осмеливался. Необходимо, чтобы служба была проведена должным образом. пастор раздал молитвенники, мы открыли их. У меня возникло странное ощущение. Как уже упоминалось, я не верил в превосходство каких-либо догм над другими — по крайней мере, равно придерживался агностицизма. В церкви я бывал редко, но считал, что выше красочные ритуалы у приверженцев епископального направления. Это меня устраивало. И сейчас я чуть не шепнул сперва Джинни: «Эй, это тайное богослужение или секретная служба?» Но вскоре желание шутить у меня пропало. Вместе с породившим это желание возбуждением. От этого простого ритуала на меня снисходил покой и невыразимое словами благодеяние. Мои мысли поворачивались к Богу. Так вот, что такое религия… не то, чтобы в этот момент началось мое обращение. Но, казалось, что перед нами открывается какая-то сторона его могущества.

— Приступим к молитве.

— Отче наш, иже еси на небеси…

Стук в дверь!

Сперва я даже не обратил внимания на это.