— Придется использовать более действенные меры, — сказал наконец эмир. — Я надеялся избежать этого… — он кивнул охране.

Двое держали меня за руки. А обрабатывал паша. У него это хорошо получалось. Фенник-оборотень наблюдал с жадностью. Эмир попыхивал своей сигарой и продолжал заниматься бумагами.

Через несколько долгих минут он приказал прекратить.

Меня отпустили, даже поставили рядом стул, а он мне действительно был крайне необходим.

Я сел, тяжело дыша. Эмир мягко поглядел на меня.

— Я сожалею об этом, — сказал он. — Мне это не доставило удовольствия…

Странно, но я поверил ему.

— …нам бы хотелось надеяться, что вы окажетесь более благоразумным — до того, как мы будем вынуждены повторить то же самое. Кстати, не хотите ли сигару?

Все та же процедура третьей степени. Отлупите человека, чтобы на нем живого места не осталось, а потом продемонстрируете ему свою доброту. Вы изумитесь как часто он после этого, разрыдавшись, ломается.

— Нам необходимы сведения о вашей армии, и что вы планируете, — сказал эмир. — Если вы согласитесь сотрудничать и примите истинную веру, вы сможете занять среди нас почетное место. Нам, в Халифате, по душе хорошие люди, — он улыбнулся. — Когда война кончится, вы, если того пожелаете, сможете набрать гарем в Голливуде.

— А если я не расколюсь? — пробормотал я.

Он протер руки:

— тогда у вас никогда не появится желания завести гарем. Выбирайте сами.

— Дайте подумать. Это все нелегко…

— Пожалуйста, думайте, — вежливо ответил он и повернулся к своим бумагам.

Я сидел, расслабившись, как только можно, гнал дым сквозь глотку и с силой выдувал его обратно. Их техники. могут снять чары армии только в том случае, если я дам на то добровольное согласие. А мне его давать не хотелось. А предположим, окно за спиной эмира. Это значит упасть с высоты двух этажей на мостовую. Скорее всего я просто разобьюсь на смерть. Но это более предпочтительно по сравнению со всеми другими, предоставленными мне возможностями.

Я построил про себя составленное мною заклинание.

Настоящий специалист должен знать по крайней мере один вымерший язык — латынь, греческий, классический арабский, санскрит, старонорвежский и так далее. Согласно общепринятым основаниям симпатической науки. Особенно сильно на сверхъестественные феномены, с помощью обычных слов, не повлияешь, не считая некоторых обыденных штампов того минимума, который необходим, чтобы управляться с окружающим нас в повседневной жизни механизмом. я в этой области специалистом не был.

Тем не менее, я очень неплохо знал один, чуточку экзотический диалект. я не знал, сработает ли он, но мог попытаться. Я решился. Мышцы мои напряглись и дернулись.

Столбик пепла моей сигары обломился, и когда я поднял сигару снова, на ней собралось немного пепла от сигары эмира. Я повторил про себя рифмы, поднес сигару ко рту и пробормотал заклинание.

ГОЛЫЙ ЧИСТЫЙ ПЕПЕЛ — В ПУТЬ, ВВЕРХ СТРЕМИТСЯ ПЕПЕЛ ВРАЗ, ПЕПЕЛ, ПУТЬ СВОЙ НЕ ЗАБУДЬ, ОТПРАВЛЯЙСЯ ПРЯМО В ГЛАЗ!

Я зажмурился правым глазом и поднес пылающий кончик сигары прямо к веку.

Эмирская «Эль-Сумо» подскочила и воткнулась в его правый глаз., Он завизжал и опрокинулся на спину.

Я вскочил. Фенник-оборотень, благодаря тому, что я прыгнул к нему, оказался в зоне моей досягаемости. Тыльной стороной ладони я врезал ему по тощей грязной шее и содрал болтающийся на ней фонарик.

Охрана взвыла и скопом пошла на меня. Я перелетел через стол и, прихватив по дороге графин, оказался рядом с эмиром.