— О, ты бесстыжая, обнажившая свое лицо проститутка, с волосами, как пламя ада! Знай, что я — Рашид Могучий, победитель Птиц Рух! Приблизься ко мне, и сразись, как мужчина!

Я пододвинулся ближе к девушке, шерсть на моем загривке поднялась дыбом. ладонь, коснувшаяся моей головы, была холодной.

— Параноидальный тип, — шепнула Вирджиния. — Большинство этих вредоносных порождений Низших Миров — психопаты. А этот еще и глуп. Надо как-нибудь схитрить, это наш единственный шанс. У меня нет никакого волшебства, которое напрямую заставило бы его подчиниться. Но… — уже громко ифриту. — Замолчи, Рашид, и выслушай меня. Я тоже принадлежу к твоей расе и требую соответствующего к себе отношения.

— Ты? — он фальшиво и громко расхохотался. — Ты из расы Марида? Ну, ты, обладающая лицом, похожим на рыбью морду, если подойдешь ближе, я докажу, что ты не годишься на…

Остальное он изобразил жестом. Но было бы не по-джентельменски воспроизводить здесь это.

— Нет, выслушай меня, — сказала девушка. — Хорошо, смотри и внимай мне.

Она сделала пассы и произвела формулу. Я узнал заклинание, которое не позволяет произнесшему его солгать во время важного для него разговора, хотя в наших судах не используют этот способ, но я знал, что он применяется во время судебных разбирательств в других странах.

Демон тоже понял, что это такое. И я сообразил, что сарацинские эксперты накачали его английским (это повышало его боевую эффективность), добавили отрывки сведений о современном мире.

Ифрит угомонился и начал внимательно слушать.

Вирджиния сказала подчеркнуто:

— Теперь я ничего не могу говорить, кроме правды. Ты согласен, что предмет и его обозначение — есть одно и то же?

— Да, — прогрохотал ифрит. — Это общеизвестно.

Я почуял облегчение. Первое препятствие взято! Его не обучали принципам научной магии! Хотя, разумеется, имя находится в симпатической связи с предметом (на этом основании заклинания и многие другие методы колдовства), но Кораибский (уже в текущем столетии) доказал, что слово и обозначение им объекта — не идентичны.

— Прекрасно, — сказала Вирджиния. — Мое имя Джинни.

Он уставился на нее в изумлении:

— Это действительно твое имя?

— Да. Будешь ли ты теперь меня слушать? Я пришла дать тебе совет. Ты знаешь, я обладаю могуществом, и я отдаю его на милость Аллаху Всемогущему, Всезнающему, Сострадающему.

Он сердито сверкнул глазами. Но, согласившись, что она принадлежит к его роду, ему приходилось сдерживать свою грубость. И даже проявлять готовность быть галантным.

Она не могла лгать, давая ему совет. Ему ив голову не пришло, что советуя, ей достаточно было кое о чем умолчать.

— Ладно, продолжай, если хочешь, — прорычал он.

Известно ли тебе, что завтра я отправляюсь в поход, чтобы уничтожить сонмище язычников? — сказанное подстегнуло его мечты о славе. — Я разорву и растопчу их. Я разотру в мелкий порошок и освежую… Они узнают мощь Рашида яркокрылого, яростного, безжалостного, мудрого…

Вирджиния терпеливо ждала, пока он перечислял все эти прилагательные, потом мягко сказала:

— Но, Рашид, зачем ты должен убивать, разрушать и вредить? Ты не получишь взамен ничего, кроем ненависти!

В его рыке прорезался скулежный визг:

— Айе, ты говоришь правду! Весь мир ненавидит меня! Все злоумышляет против меня! Никогда Сулейман не пленил бы меня!

Что бы я не пытался сделать, всему препятствовали завистливые злопыхатели. Айе, но завтра придет день расплаты!

Вирджиния недрогнувшей рукой зажала сигарету и выпустила дым в ифрита:

— Как можешь ты доверять эмиру и его приспешникам? Он тоже твой враг.