– Благодарю, – улыбнулся в ответ адмирал. Впрочем, заподозрить военного в высоком, белоснежно‑седом старике, облаченном в серый статский костюм, с темно‑малиновым галстуком и преобычнейшей толстой папкой в руках, было почти невозможно. Престарелый бюрократ, не более. Ох обманчива внешность...

– Как здоровье внучки? – не оборачиваясь, спросил хозяин. – Я ужасно беспокоился. Знаешь, мне кажется, что все‑таки ты зря позволил ей пойти в Академию.

– Господи, – вздохнул адмирал, преувеличенно театрально разводя руками. – Ты думаешь, меня спрашивали? От Натальи я получил только заявление наподобие: "Хочу летать, и все тут! И ты, дедуля, не вмешивайся". И между прочим, эта коза сдала экзамены с пометкой "Лучшие работы". А теперь она разбила тренировочный самолет и чудом осталась жива.

– Ничего страшного, – добродушно хохотнул мужчина в черном и подал седому адмиралу рюмку с темно‑коричневой и чудесно пахнущей жидкостью. – Четыре ребра, перелом правого предплечья и легкое сотрясение мозга...

– Ваше величество прекрасно осведомлены, – нарочно ехидным голосом сказал Бибирев.

– Газеты надо читать. В светской хронике только об этом и пишут.

Внезапно с лица хозяина кабинета сползла улыбка, и он вроде бы бесстрастно и спокойно глянул в лицо посетителя своими темно‑серыми глазами:

– Ну? В чем дело? Я уже забыл, когда ты появлялся в последний раз в моем кабинете самолично.

– Я, Ваше величество, – адмирал тотчас принял правила игры и заговорил серьезно, – появляюсь здесь только в критических ситуациях. Боюсь, что это тот случай. Не скажу, что это проблема вселенского масштаба, но... Кто знает?

– А именно? – поднял бровь человек, которого титуловали высшим званием Империи. – Что случилось на этот раз? ООН подняла цены на нефть, которую добывает со временно конфискованных скважин "Уэйленд‑Ютани"?

– Интереснее, – чуть склонил голову набок Бибирев. – И вы, государь, проницательно отметили участие в этом деле американцев. А точнее – наших старых знакомых из "Уэйленд‑Ютани".

– Хватит, – поморщился император. – Переходи на нормальный язык, Николай. Церемониальные куртуазности оставь на потом.

– Ну хорошо,– пожал плечами адмирал.– А теперь слушай. Только позволь, я сначала присяду. Надеюсь, сидеть в присутствии августейшей особы, да тем более если таковая пребывает в состоянии неофициальном...

– Говори, – передернулся хозяин гостиной. – И садись, черт бы тебя побрал. Может быть, тебе еще и табурет принести?

– У нас действительно неприятности. – Седой, следуя приказу, непринужденно устроился на диване и закинул ногу на ногу. – На этот раз никаких шуток. Это тебе не цены на нефть или минералы. Речь идет о безопасности империи. И возможно, о ее выживании.

– Мрак, – фыркнул собеседник адмирала, но сразу же осекся. Если руководитель Службы государственной безопасности России говорит настолько серьезно, значит, дело нешуточное. Адмирал Бибирев никогда не стал бы произносить случайных слов. Не в его это натуре – натуре профессионала высочайшего класса, завоевавшего своим умом и многолетним опытом должность своего рода "серого кардинала", стоящего за спиной императора.

– Так что случилось?

– Михаил, ты помнишь дело, почти год назад поднятое ООН по поводу незаконных действий американцев с некоей неизвестной формой жизни? Помнишь заголовки: "Чужие", "Плотоядные монстры" и прочие удовольствия? Кажется, я тебе отправлял отчет некоего лейтенанта Казакова, участвовавшего в экспедиции к LV‑426?

– Помню.