– Степь да степь кругом, – констатировал Казаков, выглядывая в обзорное окно кабины через плечо Фарелла. – Цезарь, мы где сейчас?

– В ста пятидесяти километрах к западу – Оренбург. Хозяин известил ваше руководство. Приблизительно через полчаса за вами прибудут сотрудники господина Бибирева. За это время прошу разгрузиться и вывезти наружу транспортер, оставшийся от вашего предыдущего корабля. Мне чужого не нужно.

– Первый раз встречаю компьютер с таким раздутым самомнением, – фыркнул Гильгоф. – Ладно, выгружаемся. Маша, вы забрали обещанные дискеты? Очень хорошо. Потом дадите мне скопировать.

"Почему Каа сказал, что Гильгофу лучше не доверять? – мельком подумала Семцова. – Странно".

Через двадцать минут черный вездеход, по оснащению и защите не шедший ни в какое сравнение с броневиком из ангаров "Цезаря", стоял на покрытой тающим снегом степной земле. Казаков вышел из корабля последним, но оглянулся и крикнул в пустой шлюз:

– Ну, бывай, император! А сколько ты, кстати, стоишь?

– Двенадцать миллиардов рублей. – Фантом появился в некотором отдалении, не желая выходить на солнечный свет, где краски его костюма выглядели бы куда более блекло. – До свидания, господин лейтенант. С вами было очень приятно сотрудничать.

"Цезарь", взревывая двигателями и поднимая за собой водяную пыль от растопленного соплами грязного снега, рванулся в небо и спустя несколько секунд исчез, растворившись в голубом небе. Вертолеты с символами госбезопасности на бортах уже подходили к месту посадки.

Всех участников операции "Рюген" в тот же день доставили в Петербург военно‑транспортным самолетом. Машу под охраной отправили домой, а Казакова и остальных прямо из аэропорта увезли в Министерство обороны. Через день за Марией Викторовной приехала адмиральская машина. Семцова, предупрежденная звонком секретаря Николая Бибирева, принципиально не стала надевать приличное платье, а облачилась в потертый спортивный костюм из детского желания хоть как‑то насолить. Встретивший ее адмирал и бровью не повел.

Зато Казаков выглядел на удивление чистенько – видать, отмылся, отдохнул и... На погонах у него было уже не две звездочки, а четыре. Всего за сутки просквозил из лейтенантов аж в капитаны. Однако...

Но более всего Машу поразил уже сидевший рядом с новоиспеченным капитаном растяпа Гильгоф. Больше не было никаких дурацких очков, длинных волос, увязанных сзади в хвостик, и драного комбинезона. Вениамин Борисович был чисто выбрит, имел на себе форму полковника сухопутных войск и разноцветную орденскую планку на левой стороне кителя цвета морской волны.

– Ой, Маша, ну зачем делать такое лицо? – Движения, впрочем, не изменились. Больше напоминает куклу‑марионетку. – Ну и что? Ну полковник. Вы, когда закончили университет и военную кафедру, тоже получили звание. У меня похожая история.

– Он сотрудник специального отдела биологической безопасности Министерства обороны и имперского ГБ, – усмехаясь, заметил великолепный седой адмирал, усаживаясь и забрасывая ногу на ногу. От его начищенных коричневых туфель едва только солнечные зайчики по стенкам не прыгали. – Грубо говоря, шпион от биологии. Вы разочарованы, Маша?

Семцова, наоборот, расхохоталась, ничуть не стесняясь Бибирева, и, давясь от смеха, обратилась к Казакову:

– Сергей, это невероятно! Вы дали по морде полковнику! Помните, тогда, на Сцилле?

– Я уже извинился, – хмуро сказал капитан.

– Мрак, – продолжала смеяться Маша. – Веня, но как вы вошли в образ! Цитаты из Торы, вечно болтаетесь под ногами, суете нос во все щели... Гы‑ы!..

– При всем при том, – недовольно заметил Бибирев, – доктор Швар... Э‑э... Гильгоф упустил этого мерзавца Мак‑Эвана.