– Такие авто грешно оставлять под открытым небом. Да я и не видел здесь под открытым небом ни одной машины.

– Можно подумать, что по дороге от тюрьмы к озеру, от озера к гостинице, от гостиницы к столовой, а потом до стадиона ты только тем и занимался, что искал глазами джип.

– Я не искал. Но если бы он стоял под чистым небом, я увидел бы его.

– Я тоже, – согласился я. – Но что это нам дает?

– Лишить местное ополчение вместе с электричеством и транспорта – это голубая мечта моего детства.

– Охрана там должна быть?

– В обычное время – едва ли. После нашей активизации – я бы на их месте поставил.

– Охранников мало. Скорее всего, пост из одного человека. Не больше.

– Скорее всего...

– Вперед?

– Вперед!

Оставив Сережу на попечение комаров и пиявок, мы двинулись вдоль берега. На двух верхних этажах корпуса, где нас держали в карантине-тюрьме, горел яркий свет. Когда небо затянуто такими восхитительно мрачными тучами, этот свет показался праздничной иллюминацией. Не иначе местные вампиры устроили свой бал. По берегу мы прошли мимо корпуса, оттуда поднялись выше, даже не стараясь спрятаться, посмотрели на административный корпус – там тоже во многих окнах горит свет. Еще через пятьдесят шагов стала видна гостиница. Прогуливающегося генерала, как надеялся, я не увидел. Здесь получилась промашка. Гулять в такую погоду слишком подозрительно. И он, похоже, понял это. В принципе, он и не нужен нам. Вовлекать генерала в боевую операцию – что можно придумать глупее? Надо или самим воевать, или его охранять. Совмещать две вещи сложно, тем более что спецназовцы ГРУ совсем не охранники по своему профилю. Скорее даже наоборот. Пусть генерал будет в святом неведении.

Котельная и здание, стеной примыкающее к ней, – гараж устроились сразу за пригорком, чуть в стороне от остальных корпусов. Наезженная дорога явственно показывала, что Пулат прав – гараж должен быть именно здесь.

Ударил гром. Пока еще чуть в стороне. Очевидно, какие-то высшие силы так отметили начало нашей операции. А когда мы оказались уже у гаражных ворот, закрытых изнутри, на лицо упали первые крупные капли дождя.

Тут сразу и началось!

Мы оба знакомы с тропическими ливнями, потому что в свое время немало попутешествовали по странам с тропическим климатом. Местной грозой нас не прошибешь.

Но и здесь мы успели вымокнуть насквозь, едва только пройдя вокруг стен гаража и убедившись, что дополнительных дверей там нет, а окна все закрыты стеклянными блоками-кирпичами, с трудом пропускающими свет. Так в гараж не забраться. Устраивать штурм – дать время на вызов подмоги.

– В котельную, – скомандовал я. – Там должен быть дежурный машинист. Дежурный машинист по долгу своей службы просто обязан становиться лучшим другом гаражному сторожу, если только сторож не всегда пьян. Они если пьют, то стараются даже пить вместе.

Дверь в котельную мы без труда открыли, отжав хилый замок подобранным в куче металлолома металлическим уголком. Словно кто-то специально для нас этот уголок сюда поставил. Вошли. Как же не войти, если на улице такая непогодь? Не захочешь – войдешь. Шум грозы сюда не доходит из-за гула дизельной установки. В большом машинном зале света нет. Но свет идет из-за приоткрытой двери в боковую комнатушку. Мы даже скрадывать свои шаги не стали. Подошли открыто и заглянули.

Рабочий день в библиотеке оказался в полном разгаре. Машинист читал так увлеченно, что у него даже глаза растопырились в стремлении захватить побольше текста и побыстрее проглотить его.

– Привет, – сказал я.

– Привет, – ответил он.

И только секунд через пять удивленно поднял сначала брови, потом и глаза.