Его глаза очень напряжены, и мое тело делает то же самое, что и всегда, при его виде. Я

знаю, что будет дальше, когда он тащит меня в свой кабинет, хлопнув дверью, которая

— Ты объяснишь мне, что это было? — Тепло поднимается вверх по моей шее, и я

знаю, что не имею права ревновать. Но я ревную. Я не могу остановить ревность, пробегающую по моему телу. Это чувство слишком ново для меня, и я понятия не имею, как обращаться с ним или бороться.

Брок не из тех, кто может быть угрозой для меня. Он достаточно стар, чтобы быть

ее отцом. Но она из тех женщин, которая выглядит так невинно и мило, что любой

мужчина хочет ее, независимо от его возраста. Я напоминаю себе, что между ним и Хелен

что-то происходит, и что Кеннеди моя. Но мои претензии к ней неразумны. Мне нужно

исправить это. Быстро. Я знаю только один способ сделать это. Округлить ее живот моим

ребенком и это покажет всем, что она моя, и мне нужно, чтобы это произошло сейчас же.

Привязать ее ко мне всеми возможными способами, чтобы она никогда не смогла оставить

меня.

Она перебирает пальцами и смотрит в пол.

— Он был добр ко мне по пути на работу, поэтому я дала ему один из двух кексов, которые я взяла на твоей кухне. Я надеюсь, что все в порядке. — Она немного надувает

нижнюю губу, и я хочу пососать ее. Укусить.

Я делаю шаг к ней и жду, пока она посмотрит на меня. Если я прикоснусь к ней

сейчас, я не смогу контролировать себя. Через мгновение, ее глаза встречаются с моими, и

я стараюсь смягчить лицо. Я не хочу пугать ее. Мне нужно, чтобы она влюбилась в меня.

Я хочу, чтобы она была здесь, потому что она этого хочет, не только потому, что она

получает за это деньги.

— Все впорядке, милая. Я просто хочу всегда заботиться о тебе. — Я убираю прядь

волос, стараясь не касаться ее кожи. Я заметил ее ободок с бантиком. Чертовски невинно.

Я не знаю, что заставило ее начать продавать это маленькое тело ублюдкам, вроде меня.

Мы не должны даже иметь право смотреть на нее.

Она кивает и дарит мне небольшую улыбку.

— Одно маффина недостаточно. Я закажу какой-нибудь еды, и ты сможешь поесть.

Отхожу, достаю телефон и звоню. После этого Кеннеди садится в кресло перед

моим столом, и мы проходимся по календарю. Я пытаюсь сделать все, что могу, чтобы

перестать думать о том, чтобы взять ее на полу, заставляя кричать мое имя, чтобы все, к

чертовой матери, узнали, что она моя, и я могу контролировать свою ревность. Я должен, потому что знаю, если я сделаю это, я получу только обозленных людей, которые

услышат, как она кончит для меня.

Я объясняю систему, которую я изо всех сил пытаюсь использовать, и она сияет.

Это то, с чем она знакома. Я облегченно и счастливо выдыхаю, когда она обходит вокруг

моего стола и показывает мне, что я делаю неправильно.

— Когда ты использовала эту программу? — Хочу знать ее той, кем она есть.

— На самом деле,в одном ресторане, где раньше работала. — Она пожимает

плечами, будто в том нет ничего особенного. — Клиенты всегда долго ждали

бронирование, поэтому мы использовали эту программу, чтобы запланировать таблицы. Я

часто подменяла администратора и разобралась с этой программой очень быстро.

Чувство гордостирастет в моей груди.

— Ты очень умная. Программу нелегко использовать,  я и десяток помощников не

могли понять ее.