|
Большинство волшебников воспользовались моментом, чтобы собраться у оставленного другими гостями буфета. Если уж волшебники что-то ненавидят от всей души, так это ждать, пока стоящий перед ними в очереди человек размышляет, брать ли ему салат. Это же салат-бар, говорят они, и в нем всякие салаты, которые и должны тут быть, если бы он вас чем-то удивил, то это был бы уже не салат бар, и вы здесь не для того, чтобы разглядывать его содержимое. Что вы тут ожидали увидеть? Носорожье мясо? Маринованную латимерию?
Преподаватель Новейших Рун загрузил еще побольше кусочков бекона в свою миску для салата, емкость которой была увеличена примерно в пять раз благодаря мастерски возведенным конструкциям из сельдерея и фортификациям из капусты. — Кто-нибудь из вас, коллеги, понимает, что тут происходит? — спросил он, перекрикивая общий шум. — Похоже, все сильно встревожены. — Это все семафорные дела — ответил Председатель Неопределенных Наук — Никогда не доверял этим штукам. Бедняга Коллабоун. Честный парень, в своем роде. Хороший человек, но с прыщами. И, похоже, он теперь торчит тут как прыщ на ровном месте, вот уж попал в переделку… Да уж, переделка была что надо. Отдаленс Коллабоун открывал и закрывал рот по ту сторону стекла, как рыба на берегу. Прямо пред ним Наверн Чудакулли весь покраснел от гнева, это был его старый испытанный способ справляться с большинством проблем. — … извините, сэр, но здесь так написано, и вы сами просили меня прочесть это — протестовал Коллабоун — оно так продолжается и дальше… — Именно это тебе вручили семафорщики? — требовательно спросил Архиканцлер — ты уверен? — Да, сэр. Они странно на меня посмотрели, но это, несомненно, оно. Да зачем мне выдумывать что-то, Архиканцлер? Я ведь провожу большую часть времени в баке, сэр. Скучном, скучном одиноком баке с устрицами, сэр. — Ни слова больше — закричал Зеленомяс — Я запрещаю! У него за спиной мистер Мускат поперхнулся и забрызгал несколько гостей. — Извините? Вы запрещаете , сэр? — переспросил Чудакулли, в ярости оборачиваясь к нему — Сэр, я Декан этого колледжа! И мне никто, сэр, не будет указывать, что делать в моем университете! Если здесь что и будет запрещено, то я сделаю это! Спасибо! Продолжайте, мистер Коллабоун! — Э, э, э… — задыхался Коллабоун, мечтавший умереть прямо сейчас. — Я сказал, продолжайте! — Э, э… да… "Нет безопасности. Нет чести. Только деньги. Все становится деньгами и деньги становятся всем. Деньги обращались с нами, как с бездушными вещами, и мы умирали…" — Тут что, законы не действуют? Это же злостная клевета! — крикнул Спрятли — Это какой-то трюк! — Чей трюк, сэр? — проревел Чудакулли — Вы что, утверждаете, что мистер Коллабоун, молодой человек великой честности, который делает великолепную работу со змеями… — …устрицами… — пробормотал Помыслер Стиббонс. — …устрицами, шутит с нами шутки ? Да как вы смеете, сэр! Продолжайте, мистер Коллабоун! — Я, я, я… — Это приказ , доктор Коллабоун! — Э… "Механизмы башен "Великого Пути" смазывались кровью, кровью лояльных добровольцев, которые своими жизнями платили за преступную глупость Совета Директоров…" Снова поднялся шум. Мокрист заметил, как взгляд лорда Витинари, пересек комнату. Он не успел спрятаться. Взгляд Патриция прошел прямо сквозь него, устремляясь кто знает, куда. Бровь вопросительно приподнялась. Мокрист огляделся, высматривая Позолота. Его не было. |
