– Принц ходит в церковь?

– Несомненно, он будет с вами.

– А если он не захочет?

– Тогда, Ваше Высочество должны ходить без него и тактично дать ему понять, что вы предпочитаете, чтобы он сопровождал вас.

– Какой высокопарный разговор! – воскликнула она. – Это ведь маскарад, милорд! Лицедейство!

– Это приятная тема для разговора, потому что всех утешает, когда принц и принцесса Уэльские вместе ходят в церковь.

Каролина усмехнулась и наклонилась вперед, чтобы получше рассмотреть танцующих. Малмсбери заметил, что она заметно успокоилась после их беседы.

– Каролина, – объявил он, – сегодня я получил послание из Англии. Принц Уэльский не желает, чтобы мадемуазель Розенцвейг сопровождала вас в Англию.

– Она не будет меня сопровождать?! Но она должна. Она мой секретарь. Как я пойму, что говорят англичане? Кто будет писать письма? Как я вообще обойдусь без нее?

– Каролина, умоляю вас, не расстраивайтесь. Вы должны помнить, что отныне принц Уэльский – ваш муж и вы должны подчиняться его воле.

– Но он не знает мадемуазель Розенцвейг. Почему он возражает против ее прибытия? Я возьму ее с собой… неважно, что он предписывает мне.

– Каролина, будьте благоразумны.

– Я должна быть благоразумна! А как же он, принц, мой галантный муж?

– Вы едете к английскому двору. Вы должны понять, что наш двор маленький по сравнению с ним. Могут быть правила, которых вам не понять так сразу. Помните, вы всегда должны повиноваться мужу.

– Бессмыслица! Он никогда не встречался с мадемуазель Розенцвейг. Как он может возражать против той особы, которую никогда не видел, или он хочет сделать это мне назло?

– Вы говорите ерунду.

– Это он пишет ерунду. Он вздорен. Я не расстанусь с Розенцвейг. Я возьму ее с собой.

– Каролина, следите за собой.

– Вы сами уверяли, что я очень плохо говорю по-английски, что мне необходим секретарь.

– Я знаю, знаю. Возможно, я поставлю этот вопрос перед Его Высочеством. Надеюсь, я смогу ему объяснить. Он может не понимать, что вы пишете по-английски еще хуже, чем говорите.

– Итак, вы сообщите ему, что я настаиваю на ее приезде?

– Я лишь поставлю этот вопрос перед ним и попрошу его разрешить вам взять мадемуазель с собой.

– Это одно и то же, – внезапно рассмеялась Каролина.

Ее отец посмотрел на нее с тревогой и подумал о ее сестре Шарлотте, загадочно пропавшей в России. Как та себя вела, однако, что ее постигла такая участь? Что-то неладное с детьми, наверное, оттого, что родились те у них с герцогиней в нелюбви и безразличии. «О Боже, – думал он, – мы, короли, достойны жалости, потому что нас вынуждают на брак, который нам зачастую отвратителен, а страдаем не только мы, но и наши дети. А что будет с Каролиной?» Глядя на нее, видя ее упрямство, слыша ее буйный смех, он был преисполнен тревоги.

По крайней мере, он попробует объяснить принцу Уэльскому, что его дочь нуждается в помощи секретаря.

– Каролина, дочь моя! – воскликнула она. – Закройте дверь. Нас никто не должен услышать.

Каролина относилась ко всем тревогам матери с недоверием, но на сей раз не было сомнения, что та чем-то сильно взволнована.

– У меня здесь письмо от… право, я не знаю, от кого… но оно неутешительно. Не знаю, что с ним и делать. Если все это правда… я в ужасе.

– Что же в нем? – спросила Каролина, небрежно усаживаясь на постель матери.