Она изменилась из-за Чарльза. С того момента, как она поняла, что он намерен быть ее господином, и примирилась с этим, она безропотно заняла свое место в отдалении, родила детей, смирилась с существованием мадам де Герцфельдт и даже позволила детям выказывать уважение к этой женщине. Может быть, из-за этой безропотности и родились нездоровыми ее старшие сыновья.

Она вздохнула и подумала о Шарлотте, которая скоро покинет дом и будет жить с мужем.

– Я молю Бога, – тихо сказала герцогиня, – чтобы она оказалась счастливее меня.

– Когда она уедет, – говорила Каролина баронессе, – я стану самой красивой принцессой двора, я останусь единственной принцессой, стало быть, и самой красивой.

– Ваша голова набита ерундой, – упрекнула баронесса, на что Каролина парировала тирадой, что красота – вещь необычайно важная. Разве баронесса забыла, что уже очень-очень скоро ей предстоит ублажать мужа?

Баронесса вздохнула и стала вспоминать, каким серьезным ребенком росла Каролина. Когда ее спрашивали, в какой стране живут львы, она важно отвечала: «В сердце каждого брунсвикца».

– Эту сказку я слышала много раз, – зевнула Каролина. – Должно быть, я была ужасным маленьким существом… хуже, чем сейчас.

– Ответ был по-настоящему хорош, вы никогда не забудете его.

– Да, – возразила Каролина, – но у этой сказки есть предыстория. Вы забыли, как я убежала от вас, забралась на карусель и кружилась на лошадках до упаду, хотя это очень опасно. Меня должны были наказать, вот тогда я и сказала, что брунсвикцы не ведают страха, я даже и не подумала, что вы за меня испугались.

– Вы всегда…

– Говорите лишнее. Знаю, вы это мне уже говорили. А я повторяю, когда Шарлотта уедет, я буду самой красивой принцессой Брунсвика.

«Нет, никогда, – думала она, глядя на сестру на свадьбе, – я не буду такой красивой, как Шарлотта».

Она с любовью смотрела на отца, стоящего рядом с невестой и готовящегося вручить ее избраннику. «Дорогой папа, ты лучший мужчина на свете, – думала она. – Никогда нам не найти мужчину, который сравнился бы с тобой».

И она стала воображать, будто это она стоит там сейчас в свадебном платье рядом с женихом и все взгляды устремлены на нее.

Потом на торжественном обеде в огромном зале новобрачные сидели на почетном месте, и Каролина продолжала наблюдать за ними. Шарлотта очень веселилась, почти до истерики. «Я прекрасно представляю, как она себя чувствует, – думала Каролина. – Я бы чувствовала себя так же».

– Как нам будет не хватать Шарлотты! – Она повернулась к своему брату Фредерику Уильяму и сказала ему: – Нас осталось теперь только двое, остальные не в счет.

Фредерик выглядел испуганным, а она посмеялась над ним. Глупо притворяться. Все знали, что их братья никогда не появлялись на людях из-за своей неполноценности, к чему притворяться?

Ее взгляд упал на молодого англичанина Джона Стэнли, который всем своим видом показывал, как она ему нравится. Она решила воспользоваться первой же возможностью и поговорить с ним.

Когда начались танцы, Каролина подошла к нему с улыбкой. В его взгляде читалось обожание.

– Разумеется, – сказала она, – мне не полагается заговаривать с вами первой.

– Н… нет, Ваше Высочество.

– Но мы можем пренебречь правилами и этикетом? Как вы думаете?

– Я пренебрегу ими, если вы хотите.

– Давайте присоединимся к танцующим. Тогда мы будем не так бросаться в глаза, и я смогу поговорить с вами.