Он встал и подошел к ней.

Из окна, на сколько хватало глаз, открывался роскошный вид на горные вершины Сьерры, сверкающие всеми цветами радуги. Отсутствие бетона утешало: ни тротуаров, ни других зданий, ни движения – ничего, кроме природы. Недавно прошел дождь, оставив все свежим, чистым и ярким.

– Мне никогда не надоест на это смотреть, – прошептала Харли, словно прочитав его мысли.

– И мне. Энни вставила в рамку снимок, который ты сделала в Гранит-Флэтсе, и повесила в приемной. Он просто удивительный!

– Спасибо.

Он снова взял ее за руку, остро ощутив прикосновение, и потянул к столу.

– Покажи свой маршрут.

– Чтобы ты знал, где найти мое тело?

Он ответил бесстрастным взглядом, и она широко улыбнулась. Он так любил эту ее улыбку, и сейчас обнаружил, что беспомощно улыбается в ответ.

– Возьми с собой кого-нибудь.

– Кого? Тебя?

– Почему нет?

– Разве ты не готовишься к очередному великому путешествию?

– Да. Примерно через неделю, по Канаде, почти на месяц, но и для тебя время найдется. Все, что тебе для этого нужно, – только попросить.

Она молчала: либо слишком горда, чтобы просить, либо, черт возьми, не нуждается в его помощи.

Он провел большим пальцем по точке на ее запястье, где бешено колотился пульс.

– Я сыт по горло твоим странным отношением ко мне, твоей раздражительностью, но до сих пор не спрашивал, почему ты так себя ведешь. До этого момента. Почему, Харли?

– Я со всеми такая.

Может быть. Но пульс под его пальцем набирал скорость. За раздражением, которое она носила, как одежду, скрывалось одно обстоятельство: он не оставлял ее равнодушной.

– Я найду кого-нибудь в сопровождающие, – сказала она тихо.

– Но не меня. Ты не хочешь, чтобы это был я.

– Неправда.

Ти Джей вздохнул.

– Еще одна ложь. Ты наговорила гору лжи. Смотри, скоро нос вытянется!

Она вырвала руку и стала мерить шагами кухню, а это означало, что стоило пройти пять футов, как приходилось поворачиваться и утыкаться в жесткую стену груди Ти Джея. Он стоял неподвижно, заполняя собой кухню, отчего помещение, и так крохотное, казалось еще меньше.

– Хочешь, скажу, о чем я думаю? – спросил он.

– Собираешься согласиться со мной насчет похода?

– Нет.

– Тогда не хочу.

Он улыбнулся, так что от зеленых глаз разбежались морщинки-лучики:

– По-прежнему упряма.

– А ты по-прежнему…

Она не смогла придумать оскорбления и, раздраженно фыркнув, подошла к входной двери и распахнула ее:

– Спасибо, что зашел. Как-нибудь увидимся, а теперь пока.

Ти Джей улыбнулся и протянул руку поверх ее головы, чтобы прикрыть дверь.

– Давай сделаем это сейчас.

Она прислонила голову к косяку и, ощутив, как он осторожно провел пальцами по позвоночнику, вся затрепетала. Но когда он заговорил, в голосе не было ни капли веселья – только душераздирающая нежность.

– Харли, почему ты не сказала, что тебе нужны деньги?

О боже!

– Я…

Телефон зазвонил, спасая ее гордость, и она бросилась к трубке, но тут же поколебалась, остановившись перед автоответчиком.

На третьем звонке Ти Джей вскинул брови:

– Ответишь?

– Я пытаюсь решить.

Автоответчик включился, голос Харли предложил звонившему говорить после гудка, и в комнате зазвучал голос хозяина дома:

– Харли Стивенс, вы меня избегаете.