Изменить размер шрифта - +
«В новой теории я чуял запах крови», – писал он. Им овладел «кровожадный образ мыслей» – страстная жажда изменения гнусной действительности. Естественно, что в единственной дошедшей до нас статье этого периода – о книге Дроздова – должна была найти отражение эта «дикая вражда» против действительности. Она была столь открыто выражена, что перепугала редактора «Телескопа». «Я выпустил, – писал Надеждин Белинскому, – больше половины собственных ваших мнений, которые напечатать нет никакой возможности. Вы, почтеннейший, удаляясь в царство идей, совсем забыли об условиях действительности (то есть о цензуре). Притом же и время теперь неблагоприятное». Таким образом статья о Дроздове в том виде, в каком она нам известна, далеко не полное выражение взглядов Белинского. В печать проникла только допущенная цензурой часть статьи, в которой развивается теория нравственного совершенствования, но почти вовсе исчезла вторая, важнейшая часть, отражавшая «дикую вражду с общественным порядком». Только единство двух этих частей дало бы представление об идейном существе статьи.

 

В оставшейся части перед нами теория нравственного самоусовершенствования. Основное требование этой теории – добродетель должна быть сознательной. Разумеется, это первая ступень к тому, чтобы потом свою сознательную любовь к человечеству претворить в столь же сознательную ненависть к действительности, делающей человека человеку врагом. Но от теории личного самоусовершенствования и от абстрактного бунта против действительности еще далеко до подлинного бунта против российских порядков. Недаром позднее, в письме к Бакунину, Белинский вспоминал об этом периоде: «Мы были с тобою вольтерьянцами и щелкнулись о действительность, которой не умели понять». Дальше предстояло развить это «вольтерьянство» на почве самой действительности.

Быстрый переход