— Нет, моя девочка, нет…

Сандивогиус задыхался, по щекам и бороде катились слезы, словно жизнь покидала его вместе с этой живой теплой влагой.

— Умереть в день и час рождения — это удел избранных, — шептал он, силясь улыбнуться. — Не стоит длить мои мученья, дитя, сделай это…

Ослепнув от слез, Элиза задвинула крышку. Удивленный Феникс застучал клювом по сомкнувшейся скорлупе. В подвижном пламени факелов его блекло-розовые перья полыхнули огнем.

Глава 9

Пахари войны

Сколь блаженны те народы,

Коих крепкие природы.

Солнечным апрельским днем по крытому перрону Белорусского вокзала шел бравый молодой боец. Из-под пилотки выбивалась золотистая прядь. Солнце дробилось в начищенных до блеска голенищах, а натертые мелом пряжки и выстроившиеся в ряд золотые медали пускали солнечных зайцев. Оценив обстановку на вокзальной площади, он решительно направился в сторону буфета, но завернул не в солдатскую столовую, а в офицерский ресторан.

Прежде чем войти в зал, он поправил ремень перед большим туманным зеркалом, огладил гладко выбритый затылок и прислюнил пышный чуб.

— Здравствуйте, красавица, — окликнул он первую же официантку, спешащую с заказом. — Старшина Славороссов, только вчера с передовой.

— Очень приятно… — официантка капризно поджала губки, подведенные алым сердечком.

— Гм… — замялся солдат. — Скажите, уважаемая, а «туры-руры» у вас есть?

— Какие такие «туры-руры»?

— Ну, непонятно, что ли?..

— Непонятно! — отрезала официантка.

— Ах, вы, видно, фронтового языка не знаете? Ну, вино хорошее? Ну, девушки… патефон…

— Так бы и сказали… Нет!

— Тогда вместо «туры-руры» дайте борща и киевских котлет штуки четыре, — упавшим голосом попросил солдат.

В окнах ресторана мелькнули алые повязки патруля. Скрипнула дверь, и в зал вошли трое красноармейцев. Наряд сопровождал молоденький офицер в очках.

— Старшина, что вы делаете в офицерском ресторане? — окликнул он чубатого.

— Гвардии старшина Харитон Славороссов! — отрапортовал тот. — Вот документы. — И он уже потянулся к карману, но молоденький офицер остановил его жестом:

— Обедайте! — разрешил он, отводя близорукие глаза от блеска боевых наград.

После обеда бравый солдатик, не мешкая отправился в комендатуру. Он был вызван с фронта срочной телеграммой, предписывающей ему явиться в особый отдел при Московском округе. В комендатуре после короткой беседы его направили в особый отдел при штабе Московского округа.

В коридоре у дверей начштаба «загорал» высокий, тощий шпак.

— Гурехин? Заходите! — окликнул из-за двери ординарец.

Услышав свою фамилию, шпак вздрогнул и, согнув плечи, вошел в кабинет.

Через минуту вызвали Харитона.

— Ну вот и все в сборе… — прогудел особист, высокий, рыжеватый, крупного калибра мужик, и вкратце объяснил суть предстоящей операции.

— Есть доставить в замок Альтайн по территории, занятой врагом, — отбарабанил Славороссов, выслушав задание.

— Ну что ж, принимайте командование, Вениамин Борисович, — сказал особист.

Харитон обернулся и не сразу заметил щуплого большеголового человека в сером френче. Он сутулился за широким, залитым чернилами штабным столом и почти сливался с ворохом картонных папок на столе начштаба.