Мы синхронно повернули головы в сторону говорившего.

Для разнообразия это оказался парень. Высокий, темноволосый, сероглазый. На русском он говорил чисто, но с лёгким акцентом.

— А, Заклинатели, — понимающе кивнул незнакомец, увидев наши глаза. — Саммер? Винтер?

— Винтеры, — кивнул я. — С кем имею честь?

— Генрих Восемнадцатый из рода Рейсс, виконт Гера, — парень коротко кивнул, щёлкнул каблуками и слегка иронично усмехнулся. — И да, как видите — с именем мне не очень повезло.

— Конрад Винтер. Мои сёстры — Хильдегарда и Вильгельмина, — я ухмыльнулся. — Насчёт имён могу поспорить — тебя хотя бы не называют Конрад Зигфридович.

— У Рейссов все мужчины носят имя Генрих, поэтому всем дают ещё и порядковый номер.

— И всего восемнадцать мужчин за всю историю? — приподнял я бровь.

— После сотни счёт обнуляют, — хмыкнул Рейсс. — Так что по идее меня стоило бы называть двести восемнадцатым.

— Квиты, — я протянул руку. — Алеманец, значит?

— Саксонец, — Генрих пожал протянутую руку.

— А есть разница? — немедленно вклинилась Вилли.

До этого ни ей, ни Хильде не полагалось говорить по этикету — пока старший из рода не обозначает переход на более-менее неформальное общение, остальные должны помалкивать.

— Ещё скажи, что алеманский и саксонский языки — одно и то же, — Рейсс усмехнулся. — Поэтому я и удивился, что кто-то взял именно его, а не пактовский новояз.

— Уж извини, но на чём говорили сто лет назад, на том и говорим, — буркнула Хильда.

— Это… несколько иронично, учитывая, что мы сейчас ведём беседу на русском.

— А чего это саксонский виконт по фамилии «Русский» говорит на русском, и что вообще забыл в русской Москве? — ядовито осведомилась блондинка.

— Старшего брата отправили в Визенберг, а меня вот решили послать за границу, — пожал плечами саксонец. — Выбор пал на Москву.

— И почему же Москва?

— А почему бы и нет?

— Справедливо, — изрекла Мина. — А тут вообще много иностранцев?

— Немного, — ответил Рейсс. — Из Пакта вроде больше никого, но встречал британцев, римлян, республиканцев, шведов… Даже японцев.

— Эти-то чего здесь забыли? — удивился я. — Каким ветром их сюда вообще занесло?

— После того как монголы высадились на Японском архипелаге? Да где их только нет, — напомнила Вилли.

— Я не в этом смысле, — я покачал головой. — Там же нищеброды одни остались, даже среди даймё — от торговых путей они далеко, ценных ресурсов на островах нет… А много ли заработаешь, продавая собственный меч и магию?

— Это новгородские заложники, скорее всего, — снова пожал плечами Генрих. — Новгородцы же их только с даймё и берут до сих пор, иначе факториям на Эдзогасиме придётся туго.

— Ну, и сидели бы в Новгороде тогда, — буркнула Хильда.

— А как же господа купцы без верных шавок обойдутся-то? — усмехнулся саксонец.

— Во-первых, это не шавки, а хорошие наёмники, — вальяжно растягивая слова произнёс кто-то позади нас. — А во-вторых… Имеешь что-то против Новгорода, немец?

Я обернулся, уже зная, что к нам подошли пятеро.

Двое здоровяков-славян, пара азиатов и предводитель всей этой босоты — рыжий франт в пижонском белом пиджаке и с чёрной тростью с серебряным набалдашником.

Надо полагать — новгородец.

— Боже упаси, — с ленцой поднял руки Генрих.