Неудивительно, что после школы Илья по­ступил в художественное училище. Поступил без труда — к тому времени он и в самом деле рисо­вал весьма сносно. Затем были годы учебы, нача­ло которых совпало с развалом Союза, были на­дежды на блистательную карьеру. Была и первая любовь, еще на первом курсе — Илья всякий раз улыбался, вспоминая, как мастерски соблазни­ла его та девчонка. Предложила ему нарисовать ее портрет у нее дома. Илья согласился — ли­чико у Марины было симпатичное. Ее родителей не оказалось дома — уехали на дачу. Наедине с девушкой, да еще такой красивой, Илья чув­ствовал себя весьма скованно. Марина прекрас­но понимала это, а потому, не без вызова в голо­се, предложила нарисовать ее обнаженной. «Или слабо?» — добавила она, и Илья не смог отказать­ся. Не без грации раздевшись, Марина улеглась на диван. А он, красный от смущения, дрожащей рукой пытался что-то выводить на листе бумаги. Ничего не получалось. Когда Марине это оконча­тельно надоело, она поднялась, взяла его за руку и потянула к дивану...

Рисунок так и не был закончен. Тем не менее, Илья остался вполне доволен проведенным време­нем. После этого они встречались с Мариной еще пару месяцев — до тех пор, пока она не нашла себе кого-то другого.

А потом умер отец. Умер внезапно, прямо на работе — остановилось сердце. О тех днях Илья не любил вспоминать, они прошли как в тумане. Год спустя мама уехала в деревню к своей сестре — ска­зала, что там ей будет лучше. Сыну оставила квар­тиру — в надежде, что тот женится, что все у него будет хорошо. Увы, он до сих пор так и не оправдал ее ожиданий...

По голове скользнула ветка. Пригнулся — и только тут осознал, что идет по аллее в сторону дома. Провел рукой по волосам, стряхнул дожде­вые капли. Вспомнив о зонтике, раскрыл его. За­тем снова закурил.

Жизнь не удалась. Идя домой, Илья понимал это все отчетливее. Через месяц ему тридцать три — возраст Христа. И чего он добился за эти годы? Ничего. И уже никогда не добьется...

Дома он включил во всех комнатах свет, не в силах выносить давящий сумрак. Вошел в мастер­скую, остановился у станка. Мрачно взглянул на незаконченную картину. Да, это не девушка с вес­лом. Но что-то очень похожее. Бездарная работа бездарного художника.

Пройдя на кухню, долго сидел у окна, дымя си­гаретой и глядя отсутствующим взглядом сквозь покрытое дождевыми каплями стекло.

Ему было грустно. Илья вспомнил Валеру — учились вместе на одном курсе. Хороший верный друг. Никогда особо не блистал, но что-то в его ра­ботах было. В девяносто восьмом уехал в Москву, имея в кармане сто долларов. Безрассудство? Тог­да Илья думал именно так. А пару недель назад узнал от Максима, что Валера уже давно стал из­вестным столичным художником. Выставляется даже за рубежом. Женат, имеет аж троих детей. А главное, по-настоящему счастлив.

Все правильно — люди как-то устраиваются. Даже те, которые кувшин нарисовать не могли. Взять хоть Брюлика — его же чуть не отчислили со второго курса. Но вывернулся, доучился. Сейчас разъезжает на шикарной машине, водит дружбу с первыми лицами города. Почему, за какие заслу­ги? Несправедливо...

Идти в мастерскую не хотелось — работа вы­зывала отвращение. Пройдя в спальню, Илья рух­нул на кровать, закрыл глаза.