Бах!!!

Баррагин вздрогнул и едва не столкнул со стола баночку с кислотой. Стол, за которым работал профессор, качнулся, пустые пробирки подпрыгнули, а растворы в емкостях заколыхались. Удар подобной силы мог превратить вредное насекомое в мокрое место, но муха успела улизнуть.

– Шустрые спинокрылые… – профессор швырнул свернутую бумагу на стол. – Они всегда исчезают из поля зрения, когда человек хватает мухобойку и намеревается устроить кровавую мухобойню.

– Да вот она, – указал Фармавир. – На люстре уселась.

– Чует мое сердце, эта гадина еще попортит нам сегодня крови! – прорычал профессор. – Чтоб тебе об стену убиться, вражина!

– М-да, юркая бестия, – Фармавир подошел к основному лабораторному столу и попытался воздействовать на профессорское чувство прекрасного, чтобы тот успокоился и, наконец, подумал об отдыхе. – Итак, какие мучения нам предстоят в этот невероятно чудный и изумительно теплый летний день, когда нормальные люди предаются неспешному отдыху и смотрят на упорных работяг, как на сумасшедших?

Вредный профессор на поэтическую наживку не клюнул. Оно и понятно – ведь Гризлинс больше физик, чем лирик. Поставив на стол пустую колбу, профессор склонился над очередным исписанным листком и поставил галочку напротив длинной формулы.

– У меня хорошие новости, – объявил он. – Утром я обнаружил невероятное!

– Приказ о повышении зарплаты в два раза? – обрадовались студенты.

– Нет, – охладил их пыл профессор. – Повышение зарплаты, да еще в таких размерах – это невозможное. А невероятное заключается в другом: нам осталось выполнить последний пункт. Еще пять минут – и работа над очистителем будет завершена!

– Ушам своим не верю! – воскликнул Баррагин. – Вы серьезно?

– Абсолютно, – профессор улыбнулся, довольный произведенным эффектом. – А иначе стал бы я вызывать вас на работу в выходной день? Завершать работу – так всем вместе!

– Это надо отметить! – воскликнул Фармавир.

– Каким образом? – заинтересовался профессор.

– Конечно же, как следует выспаться по такому случаю!

– Хм… Вам, молодым, лишь бы выспаться… – ничуть не обидевшийся профессор снял с огня пробирку с синим раствором и торжественно вылил его в пятилитровую банку. Вылитое расползлось по прозрачной желтоватой жидкости и неожиданно перекрасило ее в оранжево-красный цвет. Жидкость забурлила, из банки повалили клубы плотного дыма. Удивленный непредусмотренной реакцией, профессор отошел и с более-менее безопасного расстояния стал наблюдать за тем, как тяжелый дым стекает по стенкам банки на каменные полы, меняя их цвет с серого на красный, и утягивается в открытые вытяжки, встроенные в стены у самого пола. Когда на профессора накатывало желание подурачиться, он складывал из листков птички – простые фигурки, парящие на плоских крыльях – и запускал их в вытяжку. Грамотно сложенная птичка вылетала из вытяжки и парила над городом часами, пока не падала или пока ее не сбивали настоящие птицы или стражники.

– Больше похоже на краситель, – осторожно сказал Баррагин, – а не очиститель.

– Не переживайте, красители тоже важны и нужны, – произнес профессор. – Главное, мы завершили работу. А что вместо очистителя получился краситель – так это не проблема. Сейчас передохнем пять минут и начнем новые опыты.