Изменить размер шрифта - +
Ни Баларизааф, ни Шарадим не решались активно сражаться с нами, пока мы владели Акторисом.

Тем временем Фламадин понемногу погружался в утес. Я же испытывал страшную боль. В голове звучало эхо шепота — неясные слова, которыми, вероятно, Шарадим старалась убедить несчастного перед тем, как лишить его жизни.

Меч может искоренить зло в зародыше… Меч может дать гармонию… Меч это почетное оружие… Но только, если он в руках того, кто достоин… Меч, применяемый для защиты, — это активное добро…

— Нет! — вскричал я, обращаясь к тому, что осталось от первоначальной сущности Фламадина. — Это обман! Меч — всегда меч. Меч, Фламадин, что бы ни говорили, — это оружие, несущее смерть. Стоит прикоснуться к лезвию, Принц Фламадин из Валадека, и вы будете прокляты на вечные времена…

Потом я снова услышал слова Шарадим, она продолжала уговаривать брата. Глазами Джона Дейкера я видел, как Шарадим сделала еще шаг к каменной стене. Фламадин почти касался рукоятки меча.

Всем своим истощенным телом я боролся, чтобы отвести его руку от меча. Но противоречивые силы, порожденные создавшимся симбиозом, не давали мне воли к достижению цели. То, что уже было во мне от Фламадина, рвалось к жизни, к награде, обещанной за обладание мечом.

Все вокруг светилось красным. Меня окружали фрагменты, обрывки, воспоминания. Мне казалось, что я вижу одновременно тысячу версий самого себя. Я слабел с каждой минутой.

— Я — Джон Дейкер, — стонал я. — Я — Джон Дейкер…

Фламадин коснулся меча, затем схватился за рукоятку. Лезвие немного простонало. Теперь Фламадин — в том странном варианте, которого достиг я, обладал властью и силой.

Я поднял меч вверх и продемонстрировал его всем.

Как Джон Дейкер я медленно умирал по мере того, как остатки моей души начали смешиваться с душой Фламадина.

Но я взял себя в руки, вырвался из оцепенения и взял у Алисаард Акторис.

— Я — Джон Дейкер. Это — моя реальность.

Та же рука, которая держала Меч Дракона, теперь держала Акторис. Я услышал визг. Это кричал я сам. Это кричал Фламадин. Это был я, Джон Дейкер. Я был и тем, и другим одновременно.

Джон Дейкер сделал над собой огромное усилие, чтобы высвободить душу из тела Фламадина. Я вспомнил детство, школу… вспомнил, как проводил каникулы. Мы снимали маленький домик с соломенной крышей в Сомерсете, неподалеку от моря. В каком году это было?

Фламадин начал слабеть. Вспоминая все человеческое, отказываясь от роли национального героя, сейчас я уже был уверен, что Джон Дейкер выиграет сражение, но теперь к борьбе присоединилась Шарадим и Баларизааф. Я слышал, как они уговаривали Фламадина воспользоваться мечом и выполнить свою клятву.

Я сражался с ним. Но вот он отвел руку. Я попытался остановить его. Он выбросил руку вперед, и Меч Дракона врезался в утес. Он прорубал дорогу к Хаосу!

Я застонал, сознавая свое бессилие как Джон Дейкер.

Меч снова взметнулся вверх и ударил по камню. Вспыхнул розовый свет. Сквозь трещину, пробитую мечом, я увидел тьму. А во тьме — другой мир. Белые светящиеся башни. Знакомый мир.

Как точно они все рассчитали! Проход в Хаос был проходом в просторную пещеру Адельстейна, где армия Шарадим держала осаду, стараясь истребить всех оставшихся в живых защитников Шести Земель!

Я закричал от ужаса, и в ответ раздался смех Шарадим. Обернувшись, я увидел, что Баларизааф стал чуть не вдвое выше ростом, его лицо выражало радостное удовлетворение.

— Меч прорубает вход в Адельстейн! — сказал я своим друзьям. — Мы должны остановить Фламадина.

Но тот уже прошел сквозь трещину. Я увидел, что он стоит в пещере, там, где разбила лагерь армия Шарадим.

Быстрый переход