— Тан! Ты решил всё сделать сам после гибели Ректора?

— Кто-то должен, — ответил он, не оборачиваясь. — Здесь моя дочь, Син. Я должен обезопасить Мельхиор от мира-темницы.

— Значит, портал в мир-темницу всё таки будет?

— Хочешь поучаствовать лично? — спросил он с насмешкой.

— Не рад видеть своего ученика?

— Ректор говорил, что с вероятностью в три четверти ты должен сейчас в суицидальном порыве крушить своих и чужих под проклятием тари. Знаешь, Ректор даже в такой момент оставался прежним. Предвидя свою смерть, он дал указания и на такой случай.

— Погоди, он знал, что умрёт?

— Такая вероятность была весьма высока, но мы не знали, как именно это случится. В противостоянии с Фантомусом или Харо Пустынным, или даже ими двумя вместе, он должен был победить по его словам. Убить мага в его собственной башне сложно. Его нельзя истощить и трудно взять чистой силой. Считай, что здесь у него было на пару тысяч уровней больше.

— А что с оставшейся четвертью шансов? — спросил я.

— В оставшейся ты повстречаешь свою подружку среди игроков, и она ткнёт тебя пальцем в очевидное, — криво усмехнулся Танатос.

— То есть…

— Хочешь спасти свою подружку, готовься прыгать в портал. Посмотрим, стал ли ты настоящим тари-мантикором и жрецом, или вся эта эзотерика про силу мысли и волю людей — чушь собачья. Теперь у нас остались только Его наработки…

— Кстати, а что конкретно значит это имя? Почему тари называли таких, как я, этим именем?

— Тебе правда интересно зверянская легенда из далёкого прошлого этого мира?

— Вообще-то весь творящийся бардак создала как раз такая легенда.

— Тут ты прав, — усмехнулся Танатос. — Если так, то слушай. У нас осталось минут десять до того, как переход будет готов.

От пола стали отделяться маленькие белые кубики стихии фрактала. Неведомый ритуал плавил реальность, но понемногу.

Я кивнул, обходя странные руны… нет, не руны, а какой-то извращённый программный код, превратившийся в сросшиеся в нечитаемые сгустки цифр, символов и геометрических фигур.

— Что такое на самом деле фрактал?

— Овеществлённый программный код, что же ещё? — хмыкнул, Тан. — Так вот, твоя легенда… Первым мантикором был Мельхиор. Историю о влюблённом в бога смерти спятившем некроманте ты уже слышал. Раньше мир Смерти в подлунных мирах, кстати, носил совсем другое имя. Какое-то стандартное, типа Тартар или другой аллегории загробного мира из мифологии. Мельхиором он стал потом.

— Об этой слышал. Почему именно мантикоры?

— Кя? — удивлённо посмотрела на меня Искролапа.

— У этого хищника очень схожее с тари поведение в отношениях. Мантикоры находят себе пару единожды и на всю жизнь, а смерть одного в паре чаще всего приводит к смерти другого. Прямо как какие-то голуби.

Танатос вздохнул и продолжил.

— На самом деле, первые тари очень сильно отличались от нынешних. Схожая история была с сорамин, которые в начале своей истории были задуманы, как японские тенгу, с которых и были отчасти списаны разработчиками. Были такие себе владыки неба с японским антуражем. А затем, после первого катаклизма с возвращением древнего зла, тысячелетняя культура полностью сменилась на военизированные кланы инженеров. Кардинальная смена курса, в которой от изначальной задумки не осталось почти ничего.

— Так же и с тари, — я знаю, — поторопил я магистра Смерти.