Абул считал себя хорошим хозяином.

Теперь, ожидая, когда Юсуф приведет ему девушку, он чувствовал необычное волнение. Ему нравилось заниматься любовью, нравились женщины, делившие с ним ложе, но он не мог вспомнить, когда в последний раз был столь взволнован из-за них и когда в последний раз ощущал желание определенного тела. Но он возжелал ее, когда увидел стоящей у дороги, босую, с дикими зелеными глазами, с облаком огненных волос, окружающих маленькое личико. Он не спрашивал себя о причине своего желания, и постольку поскольку привык добиваться желаемого, устроил все так, чтобы заполучить девушку. Она не была ни наложницей, ни рабыней, ни пленницей в прямом смысле этого слова. Он выхватил ее из ее мира, чтобы осуществить свое навязчивое желание, поразившее его, как гром с ясного неба… но еще не победил ее.

Нет, не победил. И, вероятно, в этом была причина его волнения. Судя по тому, что он видел до сих пор, она не достанется ему легко.

Женщина, которая отказывалась говорить даже тогда, когда слова возмущения так и срывались с ее губ, безусловно, не достанется ему так просто.

Абул находился под впечатлением того, что его новое приобретение было женщиной с характером.

Только такая променяет жизнь в племени, лишившись тем самым защиты, на полную опасностей жизнь на чужой земле, обитатели которой с предубеждением относятся к представителям ее расы и определенно склонны посчитать одинокую женщину легкой добычей.

И она была женщиной, имевшей любовника, в этом он был убежден. Была не робкой девушкой, а женщиной, знакомой с взлетами и падениями страсти, женщиной, из-за которой мужчины вступили в смертельную схватку. Он не знал в точности, что произошло в тот день в лагере, но догадывался о том, что ее любовник был убит, и что она убежала, несмотря на последствия, которые неминуемо должны были последовать за этим побегом. Как глубоки ее чувства к этому мужчине? Он уже видел горе в ее глазах. Если она будет верна его памяти, значит, перед ним появится еще одно препятствие.

Ведь она принадлежит народу, ведущему моногамный образ жизни, прямолинейно рассматривающему отношения между мужчиной и женщиной.

Или, может быть, усложняющему эти отношения?

В любом случае этот тезис мог представлять для Абула потенциальную помеху.

До этого у Абула никогда не было никаких осложнений с женщинами. Они приходили, когда бы он не послал за ними, говорили ему только нежные слова, всячески выражали свою покорность, и делали все, что могли, чтобы угодить ему.

Когда она вошла в комнату, он сразу увидел, что в своих ожиданиях оказался прав.

В ней не было никакой покорности. Она стояла в дверном проеме с высоко поднятой головой, глядя ему прямо в глаза, одетая в одежду, традиционную для его народа. Такой наряд не носили девушки с огненно-рыжими волосами, распущенными по плечам, девушки с зелеными глазами, глядящие на мужчину сверху вниз, гордо поднимая при этом подбородок. Босоногая беспризорница исчезла, перед ним стояла женщина, которая вызвала бурление в его крови, подобное тому, которое он испытывал только в юности.

— Как тебя зовут? — спросил он ее уже в четвертый раз.

Сарита снова не ответила, но подбородок ее поднялся чуть выше и Абул подошел к ней, вытянув руку в приглашающем жесте.

— Если ты не хочешь сказать мне свое имя, тогда я должен буду сам как-нибудь назвать тебя, — он улыбнулся, дотронувшись до нее.