Молодой центурион охнул, развернулся и припустил обратно. Вдогонку ему неслись яростные крики врагов. Снова свернув за угол, Катон увидел, что большая часть его людей, толкавших впереди себя ошарашенных пленников, а также атребаты, тащившие уцелевших жертв утреннего ужаса, уже почти добрались до ворот.

— Шевелитесь! — закричал он что было мочи. — Они идут!

Нараставшего рева, донесшегося из-за поворота, хватило, чтобы вся эта компания бешеным рывком преодолела оставшийся отрезок пути и ввалилась в ворота, нимало не думая о страданиях прихваченных с собой раненых. Снаружи теперь остался один лишь Катон, со всех ног мчавшийся к спасительному проему, который уже закрывался.

«Только не это!» — мелькнуло в его сознании.

Катон оглянулся через плечо и увидел, что дуротриги с яростными воплями топочут всего шагах в двадцати за спиной. Тяжесть доспехов тянула к земле, лишая надежды уйти от погони, и, отчаянно стремясь к все более сужавшемуся проему ворот, юноша бросил свой щит. Макрон и все остальные защитники царской усадьбы с замиранием сердца следили за происходящим, подбадривая товарища громкими криками.

Низко пригнув голову, Катон перепрыгивал через распростертые тела умерших от ран жертв расправы, его подбитые гвоздями сапоги молотили по твердой, утоптанной почве. Темная тень пролетела над его головой, и локтях в семи перед ним в землю вонзилось копье.

— Давай жми! — орал Макрон. — Они догоняют!

Катон вскинул глаза, увидел, что ворота уже совсем рядом, а затем, затылком почуяв опасность, бросился в сторону. Меч со свистом рассек воздух там, где он только что находился: клинок чиркнул землю, а его обладатель выдохнул проклятие. Катон, напрягая все силы, метнулся к щели, оставленной для него между массивными створками, и нырком вкатился во двор. Легионеры тут же налегли на тяжелые брусья, и преследователь, едва не сразивший Катона мечом, угодил между ними.

Череп его с тупым хрустом проломился, легионер пинком вытолкнул тело невезучего воина наружу, створки захлопнулись, и запор снова встал на место. Враги снаружи в бессильной ярости и досаде обрушили на ворота град грохочущих ударов, в то время как Катон, стоя на четвереньках, ловил ртом воздух.

— Катон! — крикнул Макрон ему. — Ты не ранен?

Катон помахал рукой.

— Отлично. Тогда тебе лучше подняться сюда и заняться осиным гнездом, которое вы там разворошили.

ГЛАВА 37

— Отнесите раненых в чертог, — велел Катон, поднимаясь по лестнице к Макрону.

Телохранители Верики уже сомкнулись перед царем, и Кадминий вновь бережно уложил старика на носилки.

— А с этим как быть, командир? — спросил Мандракс, кивнув в сторону окровавленного, избитого принца атребатов, валявшегося перед ним на земле, у подножия штандарта Волков.

Катон оглянулся через плечо.

— Отведи его туда же, в зал. Он должен быть связан, но доставлен в целости и сохранности. Невредимым, понял?

Мандракс с разочарованным видом ткнул Тинкоммия острием штандарта.

— Поднимайся, ты…

Катон выбросил предателя из головы и протиснулся мимо царских охранников к частоколу. Облепившие его легионеры и Волки швыряли всем, что подворачивалось им под руку, в сгрудившихся у ворот дуротригов. Ответных бросков или выстрелов производилось не много, в тесной толпе просто не было места, чтобы замахнуться дротиком или раскрутить пращу, так что под стеной число пострадавших росло куда скорее, чем наверху.