— Вот дерьмо! Тут нет замка, вместо него забит штырь.

Чтобы удалить надежно засевший в отверстиях металлический палец требовался специальный инструмент, которого, разумеется, в наличии не имелось. Единственное, чем располагал Макрон, — это мечом, и он с предельной внимательностью подсунул его острие под головку штыря. Помпония, с тревогой следившая за действиями освободителя, невольно вздрогнула.

— Госпожа, сиди смирно, не дергайся.

— Я попробую. Но будь осторожен, центурион.

Макрон кивнул и поддел головку. Штырь сидел крепко, и центурион налег на свой меч. Мускулы на его руках вздулись.

Через миг клинок, соскользнув, вонзился в дно повозки, едва не задев ногу пленницы.

— Прошу прощения, госпожа. Придется попробовать снова.

— Пожалуйста, побыстрее!

Тут послышался крик Празутага, и Катон вскинул глаза. Икен подбежал к повозке со стороны речки и что-то сказал Боадике.

Та кивнула.

— Он говорит, к нам едут. Четверо. На конях.

— Далеко они? — спросила Катон.

— За рекой. Но уже направляются к мосту.

— Если так, времени у нас маловато.

— Я постараюсь управиться поскорей, — пообещал Макрон, в очередной раз пытаясь подцепить штырь мечом. — Ага! Кажется, что-то выходит.

Катон поспешил к козлам повозки, выровнял на них тело пожилого возницы, установив между ног его кнут, после чего знаком велел Празутагу убрать куда-нибудь молодого друида. Великан без труда вскинул труп себе на плечо, обежал повозку и с размаху зашвырнул тело в заросли.

— Уберите с дороги коней! Где лошадь Боадики?

— Ей конец, — откликнулась девушка. — Она сломала хребет. Пришлось ее бросить.

— У нас только три лошади…

Катона пробило холодом.

— Три лошади, а нас семеро. По двое на коне мы бы ехать смогли, но по трое?

— Мы должны попытаться, — заявила решительно Боадика, успокаивающе поглаживая детишек. — Не бойтесь, никто здесь не останется. Как там твоя цепь, Макрон? Подается?

— Как бы не так! Головка слишком мала, ее запросто не подцепишь, — ответил центурион, соскакивая с повозки. — Погоди чуток, госпожа. Я только отыщу камешек и…

Он осекся и бросил взгляд за реку. Там в угасающем свете дня к узкому деревянному мосту неторопливо спускались четыре темные фигуры.

— Но сперва придется кое с кем разобраться, а потом вновь возьмемся за дело. Если понадобится, я просто перешибу эту цепь, но на это надобно время. А сейчас живо все в лес!

Центурион велел девушке отвести детей подальше от фургона. Они боязливо обошли распростертое тело молодого друида и затаились возле привязанных Празутагом к сосне лошадей.

— Мечи наголо! — тихо приказал Макрон мужчинам. — За мной!

Он повел Катона и Празутага в заросли, где локтях в тридцати от повозки приказал им залечь и лег сам. Пони в упряжке вели себя смирно, под стать вознице на козлах. Трое бойцов лежали, не шевелясь, напрягая и слух, и зрение в ожидании появления неприятельского отряда. Наконец по доскам моста застучали копыта.

— Всем ждать и не высовываться, пока я не встану! — прошептал Макрон.

Скользнув взглядом по непонимающему лицу Празутага, он повторил приказ в другой форме.

— Я кинусь первым. Ты — за мной. Понял?

Празутаг кивнул. Макрон повернулся к Катону:

— Дельце должно быть коротким, кровавым. Наша задача — перебить всех. Ни одному нельзя дать улизнуть и поднять тревогу.

Спустя несколько мгновений друиды увидели повозку и окликнули возницу.