– Мы не собираемся вам мстить, – буркнул Дабаро в ответ.

– Каким путем вы думаете возвращаться на Куюни?

– Вдоль берега моря.

– А почему ты невесел? – спросил я прямо в лоб. – Разве ты не рад, что остался живым?

– Не рад! Лучше бы я подох здесь как последняя собака!

– Ах вот как! Тебя грызет стыд за поражение?

– Да, грызет. На Куюни нас встретят презрением и насмешками, изобьют палками…

– Скажи им, что мы побеждали врагов и посильнее вас, например, испанцев, вооруженных до зубов. Скажи своим – пусть поостерегутся связываться с нами. Расскажи им все, что видел здесь, скажи – мы зубастые ягуары, умеем больно кусать, и от нас лучше держаться подальше… А теперь можете отправляться, и не попадайтесь нам больше на тропе войны!

К вечеру селение покинули и наши новые друзья – Абасси со своими варраулами. В Каииве стало тихо и пусто. Над ближайшим лесом мрачно кружили черные стаи хищных грифов.

Утром следующего дня, на заре, пустились в обратный путь и мы. Лес вокруг пробуждался. Пробуждался радостно, в гомоне птиц, в своем неизменно поражающем воображение извечном буйстве пышной зелени и неуемной жажде жизни.

В первых лучах утреннего солнца я увидел в небе летящих с берега на берег огромных птиц. Это были благородные попугаи арара, сверкавшие сказочным великолепном ярких красок. Вид их изумлял, вселяя веру в неисчерпаемое могущество этих джунглей, в их таинственную; и необоримую красу.

Надо ли удивляться, что сердце мое в это утро было преисполнено счастья? Там, высоко вверху, в поднебесье, – сказочные птицы, здесь, рядом, – Ласана, Арнак, Вагура, все мои друзья, здесь – дружный плеск весел, несущих нас к родным берегам Итамаки.