Мы с ним в известной мере друзья и в прошлом сотрудничали - тоже в известной мере. Он будет рад моему присутствию. Я буду выполнять при нем роль, так сказать, капеллана. Если не разразится кризис, мы, быть может, выступим через неделю-другую. Потом отправить письмо тебе будет невозможно - неизвестно, сколько времени продлится конфликт.

     Из твоей страны вести тоже недобрые: смуты, вспышки насилия, напряженность, и я думаю - все, кто любит тебя, теперь горюют и гадают о твоей судьбе. На этом языке я могу сказать: "Пусть жизнь продолжится и у них, и у тебя", но, конечно, с геанской точки зрения это бессмысленно. Гея вновь бурлит. И кто наделен разумом, должен открыться перед ней - перед Той, Кто есть мы - сделаться ее органеллами. Вот и все.

     (Тут кисть скользнула и сделала кляксу.) Но, Иерн, Иерн! Я не пытаюсь проповедовать! Я только хочу, чтобы ты понял меня. Быть может, однажды мы встретимся, и я смогу объяснить тебе лучше.

     Пожалуйста, передай мой привет Ронике Биркен и своим друзьям".

     Она начала было писать "искренне твоя", но передумала и ограничилась "искренне помнящая тебя". Темнело, и ей приходилось щуриться.

     Первые крошечные снежинки опустились на бумагу.

5.

     Из-за стола Джовейн ответил на приветствие гостьи.

     - Садитесь, - сказал он.

     - Спасибо, Ваше Достоинство. - Таленс Элсабет Орман присела на краешек стула. Руки она сложила на коленях. Она нервничала - Джовейн видел это - нервничала, но была полна решимости.

     Он поглядел на нее более внимательно - технический персонал Скайгольма своими делами никогда не привлекал к себе внимания. Они просто находились здесь, подобно машинам. Но когда молодая электронщица записалась на прием, объявив, что намеревается передать Капитану послание группы коллег, он вдруг понял, что пренебрегать не следует.

     Облик ее ободрял: мягкая, тихая, тоненькая, такая домашняя - только горели темные глаза. Часто глотая, она говорила напряженным голосом.

     Джовейн одарил ее улыбкой.

     - Не стесняйтесь, - сказал он. - Если мы не можем быть товарищами в стратосфере, то где же еще?

     - Капитан... любезен со мной, - ответила она.

     - Что я могу сделать для вас, мамзель?

     - Мы просим просто выслушать нас.

     Теплое чувство охватило его. Ей нужно что-то... ей что-нибудь очень нужно. Ей и тем, кого она упомянула. Они хотят, чтобы я был добр с ними.

     - Говорите же. Капитан - первый слуга своего народа.

     - Поначалу его обязанности представляли иначе... - Она умолкла, словно испуганная импульсом. - Прошу прощения за непочтительность.

     Теплота чуть поостыла.

     - Ну и что же вы хотите сказать?

     Она распрямилась, посмотрела на него внимательным взглядом и, набрав воздуха, разразилась потоком слов:

     - В нашем корпусе говорят о разном. Не все сразу, но всюду. Многие встревожены тем, что уже происходит сейчас и еще предстоит. У всех нас есть родственники, дома предков, которые мы посещаем во время отпусков, обязанности более древние, чем наша работа здесь. Не хочу задеть вас, Ваше Достоинство, но выбрали вас не совсем привычным путем.