Джовейн решил не раздумывать больше. Дело было слишком серьезное.

     - С вами говорит Капитан, - проговорил он. - Вы понимаете, какова ситуация? С момента появления здесь мы транслируем на всех частотах объявления о наших намерениях и призывы одуматься. Но до сих пор не получили ответа.

     - Вы не заслуживаете ответа; что, если мы проткнем ваш шарик, и он рухнет на Землю?

     Вспыхнул гнев, очищая душу Джовейна.

     - Не надейтесь!

     - Неужели?

     Джовейн заставил себя взять в руки.

     - Слушайте. Аэростат парит прямо над вами. Наши аккумуляторы полностью заряжены, их можно перезаряжать до бесконечности. Любой самолет или ракетный снаряд, который вы можете послать против нас - а я сомневаюсь, что вы располагаете необходимой техникой - будут уничтожены. Наши лазеры разрушат ваши наземные сооружения, уничтожат все, на что вы надеетесь, в этой бессмысленной войне. Я умоляю вас сдаться, пока еще не поздно. От вас отреклось ваше собственное правительство. Возле меня находится представитель маураев, готовый вести переговоры о сдаче на разумных условиях.

     - Безусловно, - с пренебрежением сказал Эйгар Дренг. - Вся беда в том, что наши с вами представления о разумных условиях абсолютно не совпадают. Видите ли, мы собрались всем штабом, как только получили ваше первое сообщение, и все обдумали. Мы решили рискнуть. Мы оставляем для связи этот канал, и постарайтесь не испечь нам передатчик. Разве вы не понимаете, что собираетесь уничтожить целую цивилизацию?

     Маттас оторвал свои бедра от кресла. Сиденье звякнуло о палубу.

     - Сколько же еще вреда и разрушений вы принесете Гее? - рявкнул он.

     - А иди-ка ты на хрен, - выругался Дренг. Клик - интерком умолк.

     - Карай их, - свирепо взревел Маттас, вздымая кулаки, - карай их, карай!

3.

     Незримое солнце обрушило свой гнев на Землю.

     Облака и дождь не могли остановить эти молнии: они сами прожигали себе дорогу... вода обращалась в пар, клубившийся вокруг лучей; гремел гром - электрические искры и разряды вспыхивали странной голубизной; ветер неистовствовал. Он выл и кружил на путях своих.

     Там, где ударял луч, деревья взрывались и стволы их вспыхивали пламенем. В центре пятна вся растительность исчезла, обугленные останки широкими кольцами окружали проплешины обгорелой земли. Скалы светились красным жаром. Животным и людям, что попадали прямо под луч, можно считать, повезло - они гибли, не успевая заметить это.

     Оказавшиеся на периферии заживо варились в собственном соку или сжигали себе легкие, вдыхая раскаленный воздух. Даже вдалеке всякий, кто случайно посмотрел в сторону луча, был ослеплен, а лучи метались повсюду.

     Некоторые из них моргали; они наносили удар, а потом вновь повторяли свое дело, ударяя поблизости. Другие действовали минуту и более. Эти не оставались на месте; нет нужды прожигать мишень, скрытую для стрелков. Лучи эти широко шагали по горам, спускались в долины, пробегали по снегам, обрушивали лавины. Час сменялся часом, квадратные километры леса превращались в почерневшую, клубящуюся парами, затопленную потоками воды горелую пустошь, на которой редко где еще бились и визжали обугливавшиеся останки, которые только что были животными.