Техаванка с трудом спустился с дерева. Поскользнувшись, он упал и с минуту лежал, тяжело дыша, потом поднялся и взглянул наверх.

Небо стало серым. Набухшие темные тучи почти касались верхушек деревьев, быстро проскальзывая над ними. В помрачневшей пуще воцарилась тишина, только с северо запада доходили какие то стонущие отголоски и посвистывания.

В азарте охоты Техаванка забыл об осторожности и перестал следить за погодой. А ведь небо и поведение птиц могли бы во время предостеречь его. Щебетание прекратилось. Пурга стремительно надвигалась, раз уж птицы скрылись в своих гнездах  .

Техаванка сразу же пришел в себя. Положение его было отчаянным. Он находился в чаще, далеко от деревни, ослабевший от усталости и голода, да еще на территории, облюбованной смертельными врагами его племени. Правда, молодой индеец знал, как спастись от пурги, но сам в такой ситуации оказался впервые. Что будет с ним, если буря затянется надолго?

«Я умру от голода…» – подумал он.

Техаванка испугался. Но тут же взял себя в руки: если погибнет он, умрут и остальные – Красная Собака, Утренняя Роса, другие члены племени.

Прежде всего, надо было найти безопасное укрытие. Иногда близзард безумствовал всего несколько минут, а бывало продолжался и два три дня. Ходить по открытой местности в снежное безумие было совершенно невозможно. Путники, застигнутые вихрем в дороге, часто замерзали насмерть. Единственная возможность спастись состояла в том, что надо было вскочить на поваленное дерево и прыгать на месте, чтобы сохранить тепло тела. Можно было еще завернуться в шкуру, лечь на небольшое возвышение и ждать, когда тебя полностью засыпет снегом. После того, как пурга прекращалась, путники выбирались из сугроба и искали дорогу по солнцу и звездам.

Лес предоставлял возможность найти подходящее укрытие. Техаванка огляделся. Солнце тем временем полностью исчезло за толщей черных туч. Хотя был ранний полдень, стало темно. Вскоре резкий ледяной вихрь вылетел из за деревьев, причем сразу со всех сторон, и принялся осыпать снегом все вокруг.

Ослепленный пургой, Техаванка шел из последних сил. Он тяжело дышал, захлебываясь ледяным ветром. Наконец, юноша добрел до большого, рассеченного молниями подгнившего вяза. В нем была глубокая удлиненная расселина, находившаяся прямо над землей. Техаванка сперва сунул в нее голову, а потом, сбросив карплы, влез в дупло.

Расселина была достаточно широкой, чтобы взрослый человек мог встать в ней во весь рост или лечь, поджав под себя ноги. Внутри дерево было гнилым. Техаванка снял накидку, сумку, лук, стрелы и вышел из укрытия, закачавшись под натиском ветра. Вьюга усиливалась. Было уже совсем темно. К счастью, рядом с вязом было поваленное большое дерево. Двигаясь почти на ощупь, Техаванка содрал с него большие куски коры, нашел несколько больших веток и занес их в укрытие. Сражаясь с ветром, он закрыл вход в дупло кусками коры, подпирая их снаружи ветками, оставив лишь небольшое отверстие, через которое протиснулся в ствол. Затем наглухо прикрыл щель.

Юноша почти одеревенел от холода. Дрожащими руками он вынул из за пояса нож. На то, чтобы срезать кусочки дерева со стенок дупла, а потом руками разломать их, ушло довольно много времени, зато ему удалось устроить себе теплую подстилку. Сняв мокасины, Техаванка начал подскакивать, приседать, махать руками, пока не согрелся. Только после этого он свернулся калачиком и укрылся шкурой.

Постепенно уставшим телом индейца овладела сонливость. Он почти не чувствовал голода. Снег залепил оставшиеся крохотные щели в стволе вяза, и теперь Техаванка широко открытыми глазами всматривался в непроницаемую черноту, слушая шум беснующейся пурги. Ветер стонал и выл. Где то поблизости послышался сильный треск, а потом удар падающего дерева.