– Прошу простить. Но уж очень забавным было тупое удивление этого чудовища. Еролин покачал головой:

– Вы не похожи ни на одного землянина, из тех, кого я до сих пор встречал. Вы просто безумец.

Не желая, чтобы Ёролин продолжал эту тему, Чейн сказал:

– Кажется, нас ждет выпивка.

Они выпили, потом еще и еще, и к тому времени, когда Чейна привезли в космопорт, все были одной веселой, шумливой компанией, а Лэйниа почти, если не полностью, простила землянина.

Рутледж встретил Чейна еще до подхода к кораблю.

– Прекрасно, что ты объявился. Я тут несколько часов околачиваюсь, ожидая тебя, хотя, конечно, говорю это не в упрек.

– А что случилось? – спросил Чейн.

Рутледж рассказал ему все, пока они шагали по Звездной улице, все еще сверкавшей огнями и наполненной хриплыми голосами. Рутледж решил заглянуть в таверну, чтобы развеять скуку, а Чейн отправился в гостиницу.

Он застал Дайльюлло одиноко сидящим в общей комнате с недопитым бокалом бренди.

– Твои друзья – Звездные Волки все еще гоняются за тобой, – сказал Дайльюлло. Чейн выслушал и заметил:

– Я не удивлен. У Ссандера два брата в этой эскадрилье. Они не вернутся на Варну до тех пор, пока не увидят мое мертвое тело.

– Мне кажется, – Дайльюлло в раздумье посмотрел на него, – мое сообщение тебя не очень волнует.

– Варновцы не волнуются, – улыбнулся Чейн. – Если ты встречаешь врага, то стремишься убить его и надеешься на удачу. А преждевременное волнение к добру не ведет.

– Прекрасно, – сказал Дайльюлло. – А я волнуюсь. Меня волнует встреча с варновцами. Меня волнуют вхолане и их новые шаги. Они определенно питают к нам недоверия.

Чейн согласился, рассказал ему о Ёролине и пайэме. Потом добавил, пожав плечами:

– Если операция провалится, значит провалится. Признаюсь, вхолане мне нравятся куда больше, чем хараловцы.

– И мне, – посмотрел на него Дайльюлло, – куда больше. Только есть еще что‑то большее.

– Что?

– Две вещи. Первая: когда наемник берется за дело, он держит слово. И вторая: эти приятные вхолане ведут захватническую войну против Карала.

– Что тут плохого, если они собираются захватить Харал? – улыбнулся Чейн.

– Для Звездного Волка может быть и нет, но землянин смотрит по‑другому. – Дайльюлло сделал несколько глотков бренди и не спеша продолжил.

– Скажу тебе кое‑что. Для вас, варновцев, рейды и захваты стали чем‑то вроде забавы. Другие звездные миры – многие из них – считают захваты хорошим и правильным делом. Но есть планета, которой совершенно не нравятся войны, настолько она миролюбива. Это Земля.

Дайльюлло поставил бокал с бренди на стол.

– И ты знаешь, Чейн, почему? Потому что тысячелетиями Земля была ареной войн и захватов. Мы настолько ненавидим войны, что ты и представить себе не можешь. Мы очень долго, слишком долго были по уши в крови сражений и поэтому больше к ним не прибегаем.

Чейн молчал.

– А‑а, что толку говорить с тобой об этом, – вздохнул Дайльюлло. – Ты молод, да еще неправильно воспитан. А я не молод и молю бога, чтобы опять возвратиться в Бриндизи.

– Это что, место на Земле?

– Да, – печально произнес Дайльюлло. – Оно на морском побережье и утром можно видеть, как из тумана Адриатики поднимается солнце. Это чудесно и это твой дом. Единственная беда – там можно умереть с голоду.

– А я, – сказал через некоторое время Чейн, – помню название места на Земле, откуда прибыли мои родители.