Дайльюлло не возражал. Он встал и приподнял уголок занавески. За окном уже светало. Чейн выключил лампу и в небольшой номер гостиницы на Звездной улице хлынули жемчужно‑розовые лучи.

– Чейн, а не могло это быть оружием? Или компонентами оружия?

Чейн отрицательно помотал головой:

– Плеер, разумеется, нет. За два других предмета не могу, конечно, поручиться, но _чувствую_, что и они не похожи.

Он имел в виду внутреннее чувство, инстинктивное распознавание профессиональным бойцом любого смертоносного механизма.

– Это интересно, – заметил Дайльюлло и спросил:

– Кстати, говорил ли я тебе, что завтра Тхрандирин желает взглянуть на наши образцы оружия, намериваясь что‑нибудь купить? Ну, ладно, иди, Чейн, поспи хоть немного. И когда я разбужу тебя, быстро поднимайся.

Разбудил Чейна, однако, не Дайльюлло, а Боллард, выглядевший так, словно только что проснулся или наоборот собирался спать.

– Если у тебя есть какие‑то пожитки, которые ты не в силах здесь оставить, возьми с собой… но возьми их столько, чтобы они вместились в твой карман, – Боллард почесал свою грудь и широко зевну. – А про те, что не вместятся, забудь.

– Я путешествую налегке, – Чейн стал одевать ботинки, единственное, что снял с себя перед сном. – А где Дайльюлло?

– На корабле вместе с Тхрандирином и какими‑то военными шишками. Он хочет, чтобы мы были с ним.

Чейн бросил зашнуровывать ботинки и встретился с пристальным взглядом Болларда. Маленькие глаза за жирными розовыми веками были какими угодно, только не сонливыми.

– Понятно, – сказал Чейн и, пристукнув пяткой ботинка о пол, встал, улыбнулся Болларду. – Ну, что ж, поспешим, чтобы он долго не ждал нас.

– Не хочешь ли спуститься вниз и объяснить это караулам? – ленивый толстяк, которого ничто на свете не тревожило, вдруг неожиданно улыбнулся в ответ. – Они выставлены прошлой ночью как у главного, так и запасного выхода из гостиницы, Тхрандирин заявил, что нас подвергли домашнему аресту ради нашей же собственной безопасности на период чрезвычайного положения. Их встревожило какое‑то происшествие прошлой ночью. Но какое – Тхрандирин не сказал. Он разрешил только Мачрису, да еще одному человеку пройти вместе с Дайльюлло на корабль. Так что здесь с нами почти весь экипаж. Но у наших караульных лазеры. Стало быть, может возникнуть некоторая проблема…

Боллард помолчал немного и сказал:

– Джон говорил, что ты вроде хорошо лазишь по крышам А могут ли это делать и другие люди, скажем, толстые недотепы вроде меня?

– Не могу поручиться за прочность конструкции этом крыши, – ответил Чейн. – Но если ты не провалишься сквозь, то все будет в порядке. Главное чтоб было тихо. Эти дома не очень высоки и если нас услышат караульные, то будет куда хуже, чем мы столкнемся с ними лоб в лоб.

– Ну, что ж, попробуем, – сказал Боллард и покинул Чейна, которому очень хотелось, чтобы сейчас была ночь.

Но ночи не было. Был полдень, над головой сверкало белое яркое солнце, лучи которого сразу же ударили в глаза Чейну, когда он осторожно открыл чердачный люк.

Увидев, что никого нет, Чейн вылез на крышу и пригласил жестом других следовать за собой. Бесшумно, по одному, наемники поднялись по лестнице и так же бесшумно, с интервалами, быстро, но не бегом, направились по крыше в указанном Чейном направлении.

А Чейн и Боллард тем временем наблюдали за улицами, лежавшими внизу по обе стороны гостиницы. Боллард, как главный сейчас в группе, взял на себя наиболее важный объект, а Чейну выпала аллея. Он пристально смотрел на нее из‑за кухонной трубы, неподвижно застыв словно вытесанная из камня хараловская горгулья.