Он увидел, как Колм Корбек в дальнем конце смотрового зала воздел руки над бородатой головой и запел боевой гимн.

Он увидел, как капитан Даур присоединился к пению, после того как надел балаклаву. Даур оставил свою фуражку на одной из пустых скамеек.

Он увидел их всех: Лилло, Вулли, Макфейда, Кокоера, сержанта Тейса, Мактига, Дреммонда, сержанта Халлера смеющихся и поющих, сержанта Брэя, сержанта Эулера, Анкина, Велна, Гахина, Рэсса…всех их.

Он увидел Майло вдалеке среди моря лиц.

Они кивнули друг другу. Это было все, что нужно.

Он увидел, как сержант Бьюрон бежал назад за перчатками, которые забыл.

Он увидел рядового Куу.

Холодные кошачьи глаза.

Ибрам Гаунт всегда верил, что долг командира – молиться, чтобы все его люди вернулись живыми и здоровыми.

Но не Куу. «Если Куу погибнет в Сиренхольме, - подумал Гаунт, - Бог-Император прости, я не буду скорбеть».

Гаунт снял свою фуражку и завернул в куртку. Он повернулся, чтобы последовать за отходящими отрядами из наблюдательного отсека. Проходя мимо входа в Часовню Благословения, он налетел на шаркающую громаду Агуна Сорика, старого храброго лидера вергхастских бригад.

- Сэр!

- Сержант. Идите к своим людям.

- Простите, сэр. Просто получал последние благословения.

Гаунт улыбнулся низкорослому толстому человеку. Сорик носил повязку на глазу и пренебрегал аугметикой. Он руководил металлургическим заводом на Вергхасте, затем стал лидером отряда. У Сорика было достаточно мужества, чтобы стать командиром роты.

- Повернитесь, - сказал Гаунт и Сорик послушно выполнил команду.

Гаунт проверил страховочные приспособления Сорика и немного отрегулировал карабины.

- Идите, - сказал он.

- Да, сэр, - сказал Сорик, догоняя последние отряды.

- Задержитесь здесь, - раздался сухой старческий голос из Часовни Благословения.

Гаунт обернулся.

Айятани Цвейл, морщинистый и белобородый, появился около него и положил свои руки на щеки Гаунта.

- Не сейчас, отец…

- Молчать! Позволь мне посмотреть тебе в глаза, сказать убивать или быть убитым, и сотворить знак аквилы, наконец.

Гаунт улыбнулся. Полк приобрел айятани Цвейла на Хагии, и он стал их капелланом. Он был имхава айятани, бродячим священником, преданным святой Саббат, во имя и в память которой велся этот Крестовый Поход. Гаунт не вполне понимал, что именно делал старый белобородый священник, но ценил его общество.

 - Император присматривает за тобой, и Беати тоже, - сказал Цвейл. – Не делай ничего, чего бы я не сделал.

- Вы имеете в виду, кроме убийства, участия в перестрелках и того, что вообще делает воин?

- Кроме всего этого, естественно, - улыбнулся Цвейл. – Иди и делай то, что должен. А я останусь здесь и буду ждать того, что мне придется делать. Ты понимаешь, что мой уровень нагрузки зависит от твоего успеха?

- Я никогда не думал об этом таким образом, но спасибо, что заставили меня рассмотреть эту перспективу.

- Гаунт? – скрипучий голос старого священника внезапно затих.

- Что?

- Доверяй Бонину.

- Чего?

- Не чегокай мне! Сама святая, Беати, сказала мне…ты должен доверять Бонину.

- Хорошо. Спасибо.

Прозвучала последняя сирена. Гаунт хлопнул старого священника по руке и поспешил в отсек отправки.

Отсек отправки «Нимба» также был взлетной палубой. Вдоль всего огромного гулкого зала стояли корабли высадки. Шестьдесят кораблей: тяжелых трансатмосферных шаттлов с большими люками с каждой стороны. Палубные команды все еще сновали между ними. Производили тестовый запуск двигателей. Еще вчера на каждом из кораблей была символика Фэнтинских Неборожденных. Теперь все корабли были покрыты антиотражающей краской.

Призраки начали подниматься.