Оставался еще портфель на коленях у немца. Максимов распахнул его, наскоро просмотрел содержимое. Карт не было, только папки с бумагами и толстая тетрадь в дорогом переплете.

В тусклом свете фонарика на пальце у немца блеснуло кольцо. Тотенкопфринг.

«Ты смотри, какие мы важные, — подумал Максимов. — А с виду — книжный червь».

Он уже знал, каким способом отправит в Валгаллу герра Винера.

— Как второй? — Максимов вылез из салона «хорьха».

— Дышит, — отозвался Якут. Поднял перемазанное грязью лицо, хитро блеснул раскосыми глазами. — Ловко ты его, командир, уделал. Как в цирке.

— Скрути как следует. — Максимов пропустил комплимент мимо ушей, не до того сейчас.

— Уже сделал. Смотри, какой красавец.

Якут перевернул немца на спину, шире распахнул на груди пятнистую куртку. На кителе тускло светился Железный крест и Штурмовой значок.

— Сойдет. — Максимов уже смирился с мыслью, что самого крупного зверя они живьем не взяли. — Так, хватай его — и к лесу.

— Угу, — буркнул Якут, но даже не встал с колен. Кивнул вправо, откуда нарастал стрекот мотоцикла.

«Он прав, — подумал Максимов. — Не ровен час, жахнет из пулемета тот, что в коляске. Зацепит сдуру, мучайся потом с раненым».

Словно уловив мысли командира, от опушки хлестко, как удар кнута, рванули два выстрела. Это Ворон поймал в прицел мотоцикл и разом оставил без работы группу прикрытия. Одна пуля пулеметчику, другая — водителю. Судя по надсадному реву, тут же захлебнувшемуся, неуправляемый мотоцикл завалился в кювет.

— Ходу, Якут! — скомандовал Максимов.

Якут рывком взвалил немца на спину и резво побежал на полусогнутых ногах. Росточку он был невеликого, метр с кепкой, но силы просто необыкновенной.

— Отходим! — крикнул Максимов двоим, что потрошили трупы у чадившего едким дымом БТРа. Документы, личные вещи, письма и всякая всячина из карманов убитых перекочевывала к разведчикам.

Максимов протиснулся внутрь салона «хорьха». Труп водителя не давал откинуть переднее сиденье и добраться к заднему, приходилось тянуться, грудью налегая на подголовник. Отто Винер уже затих, свесив голову на грудь. В складках пальто на коленях блестела кровь. Максимов втиснул под бедро немца лимонку, осторожно выдернул кольцо. Теперь любой, кто потревожит тело, ослабит нажим на чеку гранаты и через три секунды присоединится к Винеру.

— До встречи в Валгалле, герр Винер! — прошептал Максимов.

Выбрался наружу. В ушах еще звенело от пальбы и взрывов, но он отчетливо различил надсадный рев движков, без прогрева запущенных на полные обороты. В поместье уже подняли тревогу, и до взвода СС лихорадочно грузилось по машинам.

Вскинул автомат и дал короткую очередь — сигнал всем группам отходить в лес.

Ветки хлестали по плечам и лицу Уже не было сил уворачиваться. Люди дышали загнанно, с надсадным сипом.

— Бежать, звери, бежать! — через шаг выдыхал Максимов. — Кто встанет, убью.

Настало время стать жестоким, холодной яростью, как плетью, подстегивать бегущих на последнем дыхании людей. По себе знал: сейчас единственным желанием всех было упасть, уткнуться горячим лицом в мокрую траву, шершавым языком слизать холодные капли и больше не вставать. Но это верная смерть. Еще более мучительная, чем изнуряющий бег. Поэтому — бежать, прикусить губы до крови и бежать.

Прошел час, после того как за спиной, у развилки дорог, ухнул взрыв — тревожная группа немцев нарвалась на мину Краба.