— Благодаря вам и тому что вы сделали, сэр, я могу гордиться тому, что ношу его.

— Ты сделал и свой собственный вклад, и, я уверен, сделаешь еще больше. Вот что тебе нужно сделать для нашей страны в настоящее время. Нужно создать группу, неважно — из военных или гражданских, чьи имена и лица не на виду, и привлечь их для наблюдения за людьми из организации «Америка будет разбита». Сообщать обо всем, что вы узнаете мне и, если что-то срочное — непосредственно президенту Дэвису. Твоя должность в качестве его помощника вполне может оказаться полезной в решении этой задачи.

Лицо Кастиса стало задумчиво отстраненным. Ли знал это его выражение; его сын думал о задаче, которую он получил. Это не было прямым приказом; он не был под командованием своего отца. Но он сказал: — Конечно, я возьмусь за это, сэр. Я понимаю, что это необходимо. Возможно даже, следует привлечь некоторых негров качестве моих… — чего там стесняться в выражениях — в качестве моих шпионов. Ведь для белого человека, никто не является более невидимым, чем раб.

— Неплохая задумка. Только нужно выбрать верных и не болтливых и всеми средствами использовать их. И не скупиться на вознаграждения за хорошую службу.

— Так точно, отец. Сэр, я не буду скупиться…

— Это их привлечет, ведь в основном они бедны…

Ли замолчал и попытался сделать строгий вид, глядя на сына, который улыбался, заметив эту его неуклюжую попытку учить его своим обязанностям.

— Ах ты молодой негодник!?

— Прошу прощения, сэр. Не смог удержаться.

— Хорошо хоть пытался, — сказал Ли. — Ладно, думаю, что мне пора, а то снова нарвусь на снисходительную улыбку.

Он встал. Следом поднялся Кастис. Они снова обнялись.

— Береги себя, мой дорогой сын.

— И ты, отец. Передавай привет Робу, когда вернешься в армию, а также кузену Фитцхью. Один из братьев Кастиса служил в артиллерии, а его двоюродный брат был офицером в кавалерии.

— Непременно, — пообещал Ли.

— Известно что-нибудь о Руни? — спросил Кастис. Его второй брат, также офицер кавалерии, был ранен под Бренди Стейшн в прошлом году, и захвачен в плен во время лечения; в то время его состояние было тяжелым.

Ли сказал: — Переговоры по обмену военнопленными, кажется, наконец, продвинулись вперед. Бог даст, мы будем иметь возможность увидеть его снова в следующем месяце.

— Слава Богу.

— Да. Я предполагаю пробыть здесь еще несколько дней, занимаясь делами. Может быть, ты с женой сможешь зайти в дом на Франклин-стрит, пока я здесь. Если нет, то скажи ей, что я знаю, что должен ей письмо. И, Кастис, я придаю большое значение этому делу о людях из Ривингтона, поверь мне.

— Не сомневаюсь, сэр. Не в вашей привычке заниматься пустяками. Я попытаюсь узнать о них все, что смогу.

— Я уверен в тебе. Пусть Бог благословит и поддержит тебя, Кастис.

Ли вышел из кабинета своего сына и спустился вниз по лестнице. Проходя мимо стола Джона Джонса, он услышал отрывок разговора. Клерк, повернувшись, болтал с человеком за соседним столом: — Попугай моего мальчика высвободился из своей клетки. Он налетел на мясо, как ястреб на бедную птицу, и сглотнул его, прежде чем мы смогли отобрать его. В наше время мясо слишком трудно найти в Ричмонде, и я надеюсь, что эта чертова птица улетит навсегда…

Люк терпеливо ждал снаружи. Он махнул рукой, увидев Ли, и прокричал: — Сейчас подам вам экипаж, масса Роберт.

И начал разворачиваться. Ли спустился по мраморной лестнице и стоял чуть в стороне, чтобы не мешать проходящим.

— Рад вас видеть улыбающимся, генерал Ли, — сказал дружелюбно прохожий, приподнимая шляпу.