Я смотрел на холмики пыли, которые образовались на полу пещеры там, где лежали наши тела.

– Вот что произошло в пещере, – сказал Пайтнер. – Но в то же время произошло еще нечто странное. Смотри.

Сцена на экране изменилась. Теперь включилась камера, стоящая сбоку. На переднем плане оказался Пайтнер, за ним Топаз, их лица были внимательны, так как они смотрели на то, как разбивается энергетическая оболочка.

Камера снимала события, происходящие минуту назад, и я снова смотрел, как раскрывается яйцо. Снова началось изменение в камере, снова возник красный полумрак…

Но теперь, как только тела стали рассыпаться, я увидел, как лицо Пайтнера исказила гримаса – оно вдруг стало белым, затем глаза его сверкнули, как будто он понял нечто чрезвычайно важное, но затем они снова потухли, колени его подогнулись, и он рухнул на пол.

Кто-то выскочил из толпы, подхватил его и осторожно опустил на пол. Затем я увидел, как рядом с ним без звука упала Топаз.

Вокруг этих двоих поднялась суматоха. Затем Пайтнер шевельнулся, и толпа подалась назад. Пайтнер сел. Жизнь снова вернулась на его лицо. Топаз тоже шевельнулась, подняла руку и, не открывая глаз, поправила волосы, упавшие на лоб. Жест ее был совершенно естественным, как будто ничего не случилось.

Пайтнер у меня над ухом сказал:

– Вот так это было. Обморок. Никто из нас не пострадал. Но вернемся к моменту, когда оболочка треснула, а мы с Топаз упали в обморок. Снаружи пещеры была толпа, ожидавшая, что же будет. Удивительно, до чего же любопытны люди. Их собралось довольно много, наши камеры отсняли интересные подробности.

Теперь я увидел склон горы, толпу женщин и мужчин. Они поднимались из долины – оттуда, где я в последний раз видел девственные леса Канады. Вдали виднелось низкое белое здание, сверкающее в лучах солнца среди зелени.

– Это здание, – сказал мне Пайтнер, – один из передатчиков. Люди идут оттуда. Они прибывают со всей Галактики. Невозможно узнать, откуда каждый из них. Это жалко, конечно, так как… Смотри…

Я посмотрел и увидел… свое лицо.

Количество двойников все увеличивалось. Голова моя кружилась оттого, что я пытался подсчитать, сколько же Джерри Кортлендов может существовать в одном мире и в одно время. Один рассыпался в пыль в пещере. Другой сидел здесь, в Лебедином Саду с Джебом Пайтнером. А третий поднимался по склону горы к пещере, пробираясь сквозь толпу. Это был точно я. На мне были рваные штаны и какой-то заношенный пуловер.

Я повернул налево вместе с толпой, чтобы обогнуть камень. И тут в толпе возбужденно закричали, а в пещере появился красный свет.

– Мы вернулись назад, к тому моменту, когда тела в пещере стали рассыпаться, – напомнил мне Пайтнер. – В пещере я и Топаз упали в обморок. А тут… следи за собой.

Я заметил удивление на своем лице, а затем… затем я упал.

– Когда ты проснешься, – сказал мне Джеб Пайтнер, – ты окажешься в комнате-передатчике в Городе. С тобой будет Топаз. Помнишь?

– Значит, ты считаешь, что тот человек в толпе – я? Я, который сейчас сидит тут? Но нет, это же невозможно. Я же все помню! Я отправился в пещеру еще в двадцатом веке и никогда не выходил с толпой из передатчика и не шел с толпой к пещере. Ты же говорил, что разбудил меня в пещере!

– Не совсем так, – сказал Пайтнер. – Я просто не хотел запутывать тебя. В этом деле много такого, чего никто не может понять. Я хотел, чтобы ты был самим собой, пока я не узнаю от тебя как можно больше. Теперь я сказал тебе правду. Что может быть запутаннее, чем вес это?

– Но я же не тот человек с горы? Кто он? Откуда он? Он не я!

– Нет, ты и есть он.