Я почувствовал, что мне тяжело дышать. Механдроид сказал, что нам нужно торопиться.

– Мы захватили с собой несколько кубических ярдов воздуха, но этого хватит ненадолго. Сейчас, не мешай мне…

Я смотрел, как мои руки крутили заржавленные диски на стене. Мне стало не по себе, когда я подумал о мрачных глубинах космоса, окружающих нас, о нашем прибежище – песчинке, которая летит в чужой звездной системе и из которой с каждой секундой улетучивается наш последний воздух.

К счастью, для моего душевного равновесия, в течение этих часов пребывания в будущем у меня было мало времени подумать обо всем, что происходило со мной. Я так внезапно очутился в мире, культура которого была для меня абсолютно чуждой, что я мог совершенно спокойно сойти с ума.

Стены завибрировали, стали расплываться – и вот я уже видел сквозь прозрачный металл ярко-зеленую траву и круг домов с низкими, похожими на китайские, крышами. Единственные живые существа, которых я увидел тут, были голубь с красной лентой в клюве, летящий низко над землей, и дурашливый пес, который бежал за голубем и безуспешно пытался схватить зубами ленту. Я мог слышать его лай.

– Быстрее, – сказал Белем, и мои руки снова стали крутить диски, нажимать кнопки. Я и не подозревал, что может существовать столько передатчиков. Одни из них имели прозрачные стены – и я мог видеть, что нас окружает, другие же были начисто отрезаны от внешнего мира, и я исчезал оттуда, так и не узнав, где я побывал.

В одной из камер я увидел на полу два огромных красных цветка странной формы. Видимо, их оставил тот, кто пользовался передатчиком до нас.

После нескольких перемещений Белем, наконец, сказал:

– Здесь нам нужно выйти и перейти на другую линию. Я думаю, что теперь нам можно переместиться в нашу лабораторию. Открой дверь.

Я вышел в город, подобный тому, какой я уже видел в этом мире. Толпы людей в самых разнообразных одеждах кишели на улицах. Люди то исчезали в кабинках, то появлялись вновь – уже из других кабинок.

– Видишь ряд кабинок с голубыми лампочками? Найди свободную. Мне кажется, третья с краю.

Когда я подошел к кабинке, дверь ее открылась, и оттуда вышел толстый мужчина, в засыпанном снегом плаще. Мужчина пошел прочь, отряхиваясь на ходу. Я вошел в кабинку, стараясь не ступить в лужи, образовавшиеся от растаявшего снега, который принес с собой толстый мужчина из какого-то другого мира. Может с Земли?

– Эти кабинки – прекрасное место и средство для распространения заразы, – сказал я, войдя в кабинку. Неизвестно ведь, откуда этот снег. И теперь мы принесем его в твою лабораторию.

– Странно, что ты считаешь снег чем-то более ужасным, чем то, что носишь в себе ты…

– Хорошо, хорошо, забудем о моих словах, – торопливо сказал я. Действительно, может я уже занес некронную смерть на десятки миров, оставляя вирус в кабинках, где его могли подхватить и другие.

– Пока об этом нечего думать, – сказал Белем. – Поверни ручки.

Я повиновался.

На этот раз мне показалось, что вибрация стен была гораздо сильнее и длилась дольше. Видимо, мы переместились на очень большое расстояние. Затем стены успокоились, и я открыл дверь.

Я ожидал увидеть громадную лабораторию, опоясанную железными балками, светящуюся нейронную сеть над столом, где делалась могущественная человекоподобная машина. Может быть, и неподвижная фигура Белема поджидала нас у дверей…

Но перед нами лежала та же площадь.