— В этом роде. — Лиза была рада, что Турк извинился перед ней, и ей не хотелось теперь осложнять обстановку признанием, что она звонила Брайану, пусть даже и в надежде вызволить Томаса Джинна. — Можно, я тебя спрошу об одной вещи?

— Разумеется.

— Как получилось, что тебе пришлось угонять свой собственный самолет?

— Я кое-что должен этому типу, владельцу аэродрома. Последнее время дела у меня шли не очень хорошо.

— А почему ты мне ничего об этом не сказал?

— Мне казалось, что это не лучший путь к сердцу богатой разведенной американки.

— Это я-то богатая?

— По сравнению со мной — да.

— И как ты собирался выпутываться из долгов?

— Как-нибудь. В худшем случае — продать самолет, положить в банк все, что останется после выплаты долгов, и подыскать себе местечко на каком-нибудь исследовательском судне из тех, что ходят за Вторую Арку.

— За ней нет ничего, кроме скал и отвратительной атмосферы.

— Все равно мне бы хотелось увидеть это своими главами. Или…

— Или что?

— Или же, я думал, если у нас с тобой что-то склеится, остаться в Порту и найти там работу. На трубопроводах всегда есть работа.

Лиза не ожидала услышать от него такое.

— Теперь это уже не имеет значения, — продолжал Турк. — Теперь — независимо от того, узнаешь ли ты что-то об отце или нет — тебе придется возвращаться в Штаты. Там тебе ничего не грозит. Ты из уважаемой семьи, у тебя достаточно связей, никто не станет тебя там хватать и допрашивать.

— А ты?

— Я найду, куда скрыться.

— А почему бы тебе не поехать тогда со мной?

— У меня там могут быть неприятности. Сейчас наше положение не ахти какое, но мое и раньше-то было не ахти. У меня есть веские причины, чтобы не возвращаться в Штаты.

«Расскажи, — мысленно взмолилась она. — Не заставляй меня мучиться догадками. Он тебе не говорил, что он преступник? Из-за этого он и уехал из Штатов. Расскажи мне. Пожалуйста».

— Проблемы с законом? — спросила Лиза.

— Ты правда хочешь это знать?

— Правда.

Они летели низко над пустыней. За правым крылом высились освещенные луной горы.

— Я поджег склад, — сказал Турк. — Отцовский.

— Ты говорил, что твой отец занимался нефтяным бит несом…

— Да, одно время. Но ему не нравилось часто уезжать из Штатов. Его брат занимался импортом, и, когда мы вернулись из Турции, отец вошел с ним в долю. Они возили всякий ширпотреб с Ближнего Востока — ковры, сувениры и все такое.

— А почему ты поджег его склад?

— Лиза, мне было девятнадцать. Меня унизили, и хотелось отплатить родителю той же монетой.

— А что случилось?.. — спросила она так мягко и осторожно, как только могла.

Он помолчал немного, глядя на пустыню внизу, на при боры, на что угодно, только не на нее.

— Была одна девушка. У нас были очень серьезные от ношения… мы собирались пожениться. Но отец и дядя были против. Расовые предрассудки, понимаешь ли.

— Она была не белая?

— Латиноамериканка.

— А тебе что, было так важно мнение отца?

— Нет, конечно, но только не в этом случае. Я его во обще терпеть не мог. Если честно, он был маленький и злой сукин сын.