За ночь артиллеристы установили еще несколько батарей: девятая должна была бить по левому бастиону; десятая, расположенная возле Корсини и значительно оттянутая назад, посылала свои «гостинцы» на бастион, замыкавший слева ворота Сан-Панкрацио; ей также вменялось в обязанность контролировать расположенные по соседству батареи противника, здания бастионов, великолепный дворец Вакелло, стоявший на левой стороне дороги, и дом, где расположился Гарибальди.

В следующую ночь вперед от батарей были проложены новые траншеи и к каждому из трех проломов подведен особый ход. 19 июня новые батареи открыли огонь. Повстанцы яростно ответили, а восстановленные ночью батареи Тестаччо стали беспокоить французов еще сильнее, чем раньше. Их попробовали усмирить с помощью полевого орудия — напрасно. Чтобы парализовать Тестаччо, пришлось вновь вооружить расположенную на правом краю траншеи вторую батарею.

Республиканцы ввели в бой артиллерию замка Сант-Анджело, с противоположной стороны Джаниколо, с целью затруднить взятие Понте-Молле. Но французы ответили мощным пушечным огнем, и вскоре весь этот район, идущий от площади Дель-Пополо к Понте-Молле, был разрушен.

В последующие ночи саперные работы французов продолжились. Бастионы ворот Сан-Панкрацио сжали в своих объятиях новые траншеи, образовавшие третью параллель. Таким образом, осаждавшие максимально приблизились к бастионам и куртине в выдающейся части Джаниколо.

Пушки работали весь день 21 июня. Сделанные проломы признали удачными и на следующую ночь назначили штурм.

В 11 вечера для штурма выделили три войсковые колонны, каждая из которых была укомплектована двумя ротами гренадеров и пехотинцев; колоннами командовали офицеры от инженерии, им было также придано по бригаде из тридцати саперов, в задачу которых входило завершение проломов и проведение саперных работ на месте. Половина бригады шла после гренадеров, а другая, с инструментами и мешками с порохом, следовала за пехотинцами. Штурмом командовал полковник Гальбо Дюфор.

Колонны должны были броситься в три проделанных в бастионах и куртине пролома. Снаряды достаточно разрушили стены, а отводы от траншей заканчивались непосредственно перед проломами, позволяя, таким образом, нападавшим оставаться в укрытии до того, как они вплотную приблизятся к стене.

Аннибаль и Анри находились в распоряжении капитана де Жуслара, командовавшего первой колонной. Эта колонна нападала на бастион справа. Ее позиция была уязвимой — бастион венчало хорошо сохранившееся здание, где было полно повстанцев, они вели из его окон яростную пальбу.

— Огонь! — скомандовал капитан де Жуслар. Сопровождаемый капитаном д'Астеле, он бросился во двор дома, стремясь выломить двери. Но в тот момент, когда храбрецы перелезали через невысокую ограду, их настигли пули противника.

— Вперед! — закричал Аннибаль.

Подбежали саперы, подхватили еще дышавшего капитана де Жуслара и отнесли его в дом с зелеными ставнями, где он через несколько часов скончался.

С криком: «Отмщение и кровь!» — Анри устремился вперед. За ним последовали остальные, разъяренные гибелью командиров.

Вот уже дверь разлетается в щепы под ударами прикладов и топоров. Тщетно республиканцы пытаются противостоять натиску французов; тщетно стараются выкинуть их из дома — они уже смяты, разодраны в клочья накатывающейся стеной штыков, теснящих защитников города на их последние позиции.

— Смилуйтесь! Пощадите! — на коленях молят итальянцы. — Не убивайте!

— Никакой пощады! — мрачно отвечает Анри, сабля которого беспрестанно залита кровью.