Девушка смотрела на Болана широко раскрытыми глазами, будто ждала, что с его появлением кошмар рассеется и от него не останется и следа.

Мак приблизился к генералу, опустился на колено и, ни до чего не дотрагиваясь, внимательно осмотрел труп своего бывшего командира.

— Гаджет, — тихо произнес Болан, склонив голову к микрофону миниатюрной рации, укрепленной у него на плече.

— Да, — тут же ответил Шварц.

— Хоулин Харлан мертв.

— Понял, — чуть помедлив, осипшим голосом отозвался Шварц.

— Все отменяется. Скажи Политику, что я возвращаюсь.

— О'кей.

Болан со вздохом поднялся и повернулся к девушке, которая так и не тронулась с места.

— Слишком поздно, — сказал Болан.

— Уже давно слишком поздно, — бесцветным голосом откликнулась она.

Слова с трудом вырывались из ее пересохшего горла и казались Болану каким-то безжизненным скрипом.

— Как вы сказали?

— Уже давно слишком поздно, — монотонно повторила Лиза Винтерс.

Какое-то время девушка отсутствующим взглядом смотрела на Болана. Казалось, он вовсе ее не интересовал.

— Кто вы? Из здешних десантников?

— Не совсем.

Он отвернулся и стал рассматривать пепел в камине.

— Я все сожгла, — сказала она с вызовом. — Можете вернуться и сказать им об этом.

— Не совсем все, — пробормотал Болан, осторожно роясь в пепле, чтобы выудить оттуда несколько пожелтевших листков.

— Вот что для вас важнее всего! — закричала она почти в истерике. — Эти гадкие документы! На все остальное вам наплевать!

Она была уже на пределе. Болан продолжал рыться в пепле. Он гасил огонь и осторожно складывал обрывки листков в кармашек на животе. Затем он подошел к бару, плеснул в стаканчик виски и отнес его девушке. Он подержал стаканчик у ее рта: она немного отпила, поперхнулась и оттолкнула его руку.

— Мне это не нужно, — простонала она.

— Когда произошло несчастье?

— Не знаю... Кто вы? Как вы сюда вошли?

— Вы уже позвонили? — спросил Болан, не отвечая на ее вопросы.

Она отрицательно покачала головой.

— Зря...

Мак снял трубку.

— Кому бы вы хотели позвонить?

— Я думаю, Карлу.

— Кто такой Карл?

— Карл Томпсон, наш адвокат.

Болан нашел его телефон в алфавитке, лежавшей рядом с аппаратом. Он набрал номер, дождался первого гудка и, протянув трубку девушке, отошел к двери и остановился, чтобы проследить, ответят ли ей.

— Карл, это Лиза. Генерал покончил с собой. Мне нужна помощь, Карл. Помогите мне. Боже мой, помогите мне...

Болан незаметно вышел.

Да, новое поле боя обещало быть очень любопытным...

Глава 2

С неизменной сигаретой во рту, эмоциональный, настоящий лидер, Хоулин Харлан был вожаком, за которым его люди шли в огонь и воду, потому что он внушал им доверие, а вовсе не потому, что на должность начальника его назначил Конгресс.

Однако он не был самым любимым офицером в лагере. Одним не нравились его требования: они ворчали, ругались, клялись, что в одну из темных ночей пустят пулю в затылок Харлану Винтерсу. Другие готовы были отрезать себе руку, только бы не попасть в его подразделение. Но все без исключения уважали его. Некоторые просто обожали, а кое-кто даже был готов отдать за него жизнь.

Он чем-то напоминал генерала Паттона, этакого отца солдатам.

И вот теперь, прожив год гражданским человеком, он покончил с собой. Это никак не укладывалось у Болана в голове. Разумеется, бывает, что и сильные люди ошибаются. Но не до такой же степени. Болан отказывался поверить в самоубийство Винтерса.