— А погода позволит им высадиться в безопасности, — сказал американец. Протяженное бискайское побережье, способное кипеть шумным прибоем, на этой неделе было в хорошем настроении. Волны позади залива были всего пять или шесть футов высотой, и могли напугать новичка в морском деле, но остановить высадку на лодках они были не способны.

— Да уж, — Лассан, все еще надеявшийся, что его обман убедит британцев в необязательности высадки на берег, все же допускал такую возможность.

— И если они пойдут берегом, — жестоко сказал Киллик, — они побьют вас.

Лассан посмотрел на распятие между книжными полками. — А может и нет.

Американец, казалось, не заметил, что Лассан обращался к Богу, говоря эти слова. — А если они возьмут форт, продолжил он, — они возьмут под контроль весь залив.

— Это верно.

— И захватят «Фуэллу». — Киллик произнес это мягким, спокойным голосом, но воображение нарисовало ему картину того, как его прекрасный корабль захватывают эти мошенники, британские матросы. «Фуэлла» пойдет в Англию как приз, и американская шхуна, созданная для океанских просторов, станет сопровождать британские торговые конвои. — Клянусь Богом, им она не достанется!

— Мы сделаем все, что сможем, — сказал Лассан, хотя если расчет четырех орудий сможет отразить атаку британцев, то это будет чудом. У Лассана не было сомнений, что его орудия могут нанести немалый ущерб, но если британцы обнаружат, что орудия есть кому заряжать и стрелять из них, они высадят морских пехотинцев и окружат форт. А Лассан не сможет защищать одновременно защищать его со всех сторон.

Зловещие новости заставили американца замолчать. Он уставился на огонь в камине, нахмурился, а затем каким-то странным голосом спросил, — А если я тоже буду сражаться? — Вы? — Лассан не смог скрыть удивление.

— Я могу драться, Анри, — ухмыльнулся Киллик. У меня в трюме имеются эти чертовы двенадцатифунтовые орудия. Он вдруг загорелся энтузиазмом, разложил на столе карту, прижав ее углы книгами. — Они ведь высадятся к югу от Аркашона?

— Бесспорно.

— А отсюда всего два пути на север. По берегу или по дороге! — На лице у него появилась гримаса раздумья, и Лассан увидел, что американец испытывает удовольствие от этой маленькой военной проблемы. Лассан уже встречал таких людей: храбрецов, сделавших себя знаменитыми на всю Францию и вошедших в историю благодаря своим отчаянным действиям. Он бы хотел, чтобы таких людей осталось больше после окончания войны.

— Вы моряк, — тихо сказал Лассан, — а битва на берегу не похожа на морское сражение.

— Но если они нас не ждут, Анри! Если эти напыщенные ублюдки воображают, что они в безопасности! Мы можем устроить им засаду! — Киллик был уверен, что его люди, опытные канониры, справятся с французскими орудиями и в своем воображении уже видел, как картечь сметает британские ряды. — Боже мой, мы можем это сделать, Анри!

Лассан поднял руку, чтобы поумерить пыл американца.

— Если вы действительно хотите помочь, капитан Киллик, то вам следует разместить своих людей в форте.

— Нет. — Киллик прекрасно знал, что британцы сделают с захваченной командой капера. Если Киллик собирался драться за «Фуэллу», он должен был предусмотреть возможность отступления в случае поражения. Пока он не видел изъянов в своем плане устроить засаду на британцев, пока они будут колонной идти к форту. Морские пехотинцы будут в шоке от внезапных залпов картечи, а «Фуэлла» будет в безопасности.

Анри Лассан, глядя на карту, раздумывал, не был ли план американца тем самым чудом, за которое он молился.