— Капитан Фредриксон! Пошлите четырех человек доставить на борт багаж. Быстро!

Де Макерр расстегнул свои лайковые перчатки.

— У вас найдется место для моего коня, и для грузовой лошади тоже?

— Никаких лошадей, — отрезал Шарп, что вызвало целый поток протестов со стороны графа, в которых то и дело фигурировали имена герцога Ангулемского, Людовика XVIII и лорда Веллингтона. Тут со «Сциллы» поступил сердитый сигнал, требующий объяснений, почему «Амели» все еще пришвартована, и Шарп в конце концов уступил.

Это означало дополнительную задержку, поскольку двух лошадей графа нужно было поднять на борт, и потеснить дальше на нос солдат Фредриксона, чтобы дать им место. Баулы и чемоданы перенесли с причала.

— Я не могу плыть на этом корабле, вы понимаете? — сказал де Макерр.

— Почему? — спросил Шарп.

Сморщенный нос был ответом на вопрос Шарпа и снова возникла задержка, пока передавали сигнал на «Сциллу» с требованием предоставить Его Превосходительству графу де Макерру каюту на фрегате, или, что еще лучше, на "Возмездии".

Грант, капитан «Сциллы», несомненно под давлением с «Возмездия», передал короткий ответ. Граф с отвращением спустился вниз в каюту, которую теперь должен был делить с Фредриксоном.

День уже был в самом разгаре, свет, рассеянный облаками, освещал желтый и черный мусор, плавающий в серых водах залива. Дохлая собака ударилась о корпус «Амели» когда были отданы швартовы сначала на носу, затем на корме, а сверху раздалось угрожающее хлопанье парусов, забиравших ветер. Резко прокричала чайка, этот крик, как верили моряки, был криком тех, кого поглотила морская пучина.

Шарп смотрел на золотоволосую девушку в светло-голубом плаще и проклинал ветер, от которого слезились глаза. Джейн поднесла к лицу платок, и Шарп взмолился, чтобы не увидеть первые симптомы лихорадки. Он пытался себя убедить в том, что Джейн права, и ей просто нездоровится из-за вчерашней несвежей рыбы, но, черт побери, думал он, зачем же она навещала Хогана?

— Иди домой! — крикнул он ей, стараясь перекрыть увеличивающееся расстояние между кораблем и причалом.

Джейн дрожала, но продолжала стоять. Она смотрела, как «Амели» неуклюже удаляется, и Шарп, обернувшись назад, увидел крошечный белый носовой платок, становящийся все меньше и меньше, и, наконец, исчезнувший за стеной дождя.

"Возмездие" возвышалось над другими кораблями. «Амели», которой уже пришлось пустить в действие помпы, пристроилась за ним в кильватер, а быстрая и нетерпеливая «Сцилла» полетела вперед. Замыкая процессию, за «Амели» расположились шлюпы с бриговой оснасткой, и французский берег превратился лишь в грязное серое пятнышко на горизонте.

Просмоленный буек, обозначавший одному Богу известную опасность, остался позади, и экспедиция в Аркашон, сердце хаоса и неизвестности, началась.

Глава 4

Весь день комендант Анри Лассан наблюдал за кораблями из одной башенки форта при помощи складной подзорной трубы, которая досталась ему от деда.

Над фортом не развевался флаг. Один из местных рыбаков, которым доверял Лассан, выплыл на своей лодке к банке Лакано, где британский бриг подошел к его смаку с наветра и пригласил рыбака подняться на борт. Был подан ром, за рыбу заплачено золотом, и рыбак сообщил, что гарнизон полностью покинул форт. Они ушли на север, сказал рыбак, и стены защищает только немногочисленная местная милиция. Если британцы поверят в обман, то Лассан сможет заманить их в зону действия своих тяжелых пушек, и у него были основания полагать, что его ложь сработала, ибо бриг теперь направился к югу.

Теперь вместо брига на горизонте с западной стороны появился целый ряд парусов.