Сначала они состязались в стрельбе из лука. Девушка била без промаха в подвешенное на дереве колечко, и следом за её стрелой туда же влетала стрела Правды. Противницы были равными.

Затем сильнейшую из них старались выявить с помощью метания копья. Вот взвилось в воздух копьё Военеги… Ох и далеко оно улетело, воткнувшись в стену деревянного сарайчика, который от удара дрогнул и чуть не сломался! Настала очередь женщины-кошки. Ответив на дерзкий взгляд девушки ласковой улыбкой, Правда запустила своё копьё, и оно метко поразило древко копья Военеги, расщепив его вдоль до самого наконечника, а сараюшка таки рухнула под всеобщее «ах». Князь рассудил:

«Ничья!»

Таким образом, победительницу опять не удалось определить. Последняя возможность это сделать оставалась за боем на мечах. Военега была согласна сражаться и до первой крови, но Правда не хотела ранить невесту, а потому поверженной решили считать ту из них, кто первая потеряет оружие или упадёт.

Трава была им почти по пояс, солнце слепило глаза, а Правда вместо шлема надела венок, который она сплела перед началом состязания. Когда Военега вышла против неё, в глазах девушки отражалось сомнение и озадаченность. Как биться с противником, во взгляде которого столько нежности? Но непобедимая Военега всё-таки обнажила меч, что следом за ней сделала и женщина-кошка.

Обе сражались мастерски и не уступали друг другу ни в силе, ни в искусстве владения оружием… Но это был не только поединок мечей. Клинок ударился о клинок — взгляд; удар пришёлся на щит — улыбка; уход в сторону, увёртка — озорной блеск в зрачках… Вот мечи скрестились почти у самых рукоятей, и противницы давили изо всех сил, старясь заставить друг друга сдвинуться с места и отступить; Правда вдруг скорчила рожу, сведя глаза к переносице, и девушка фыркнула от смеха. Этим и воспользовалась женщина-кошка: Военега едва не потеряла от толчка равновесие, оказавшись на грани поражения.

«Ах так!» — возмущённо вскричала она. С таким приёмом ведения боя — насмешить противника — ей ещё не доводилось сталкиваться… А Правда беззастенчиво улыбалась во все клыки.

Поединок продолжился, но серьёзность была утрачена. Игривые переглядывания, усмешки, подмигивания, лукавое прикусывание губы — всё шло в ход. Военега то злилась, то заливалась румянцем, то нервничала, сражаясь всё слабее и допуская ошибку за ошибкой, но Правда её щадила. Заметив это, девушка гневно рявкнула:

«Эй! Ты что, пытаешься мне поддаться?! Считаешь, что я слабее?! Это оскорбление! Бейся в полную силу!»

«Как прикажешь, счастье моё», — ответила Правда.

Удар — и меч вылетел из руки Военеги, примяв ни в чём не повинную траву и беззаботные цветы. Пару мгновений девушка огорошенно стояла, не веря своим глазам, а вокруг все уже шумели и ликовали, чествуя победительницу. Вложив меч в ножны, женщина-кошка подошла к девушке вплотную.

«Ну, где моя награда?» — И её губы нежно приблизились к растерянно приоткрытым устам невесты.

Много нового в тот день случилось со строптивой Военегой: первое смущение, первое поражение, первый поцелуй. На голову ей опустился венок из полевых цветов, а Правда сказала:

«К свадьбе тебя не принуждаю. Если я тебе не люба — не насилуй себя, а с меня хватит и поцелуя. Сладок он был… За него и жизнь отдать не жаль».

С этими словами она повернулась и под удивлённый и разочарованный гул зрителей неторопливо зашагала прочь. Военега в первые мгновения провожала её потрясённым взглядом, а потом расплакалась. И это тоже приключилось с ней в первый раз…

«Вернись, негодяйка! — закричала она, кинувшись следом.