В ее спальне было уютно. Но была она маленькой.

— Вот сами и смотрите, — Соня обвела рукой свое нехитрое жизненное пространство. — Например, я прихожу и вижу, что вон та книга…

Она достала том Шекспира и протянула мне.

— А, ладно, — передумав, махнула рукой. — Сама сейчас вам покажу.

Перелистав страницы, она открыла ее и швырнула на кровать.

— Вот так лежит, — посмотрела Соня на меня. — А теперь подойдите и прочтите. Мне просто любопытно, что бросится вам в глаза. Какая строчка.

Я подошла. Честно говоря, мне стало не по себе. Я как бы на мгновение стала этой женщиной, вернувшейся домой. Она видит фолиант, брошенный на кровать, прекрасно зная, что не брала в руки Шекспира лет пять, как минимум. Самовольно том спрыгнул с полочки на кровать. Да еще и открылся на таком небезынтересном месте.

Отрывок из «Гамлета, принца Датского».

ГАМЛЕТ. Для какого мужа праведна ты ее роешь?

ПЕРВЫЙ МОГИЛЬЩИК. Ни для какого.

ГАМЛЕТ. Тогда для какой женщины?

ПЕРВЫЙ МОГИЛЬЩИК. Тоже ни для какой.

ГАМЛЕТ. Для кого же она предназначена?

ПЕРВЫЙ МОГИЛЬЩИК. Для особы, которая, сэр, была женщиной, ныне же, царствие ей небесное, преставилась.

Бр-р-р!

Я отбросила том подальше.

Вряд ли у человека сохранится веселое настроение, если по приезде он найдет вот такое на своей собственной постели.

«Ныне же, царствие ей небесное, преставилась».

Можно ли отнести это к разряду угроз? Чего добивается некто, оставляя такое «послание» другому? Панического страха? Дать знать, что в мире есть человек, желающий тебе смерти?

— Да уж, — пробормотала я. — Если вы наткнулись на то же самое место, представляю, как вам стало…

— Может, он просто читал это? — с надеждой в голосе спросила Соня, поежившись, будто от холода.

— Может быть, — пробормотала я. Пришел сюда почитать Шекспира. Как в библиотеку. А потом просто забыл поставить книгу на место?

— Соня, а Маша…

— Что вы, Саша! И не думайте так о моей Машеньке! Она никогда не заходит в эту комнату без меня. Маша очень хорошая девочка. Тургеневская барышня, совершенно неприспособленная к жизни, а уж тем более к интригам! К тому же я его видела, Саша! Это мужчина. Высокий, стройный, я даже почти уверена, что у него приятная внешность, хотя и не видела лица.

— К тому же интеллигентный, — фыркнула я. — Любит почитать в чужой квартире классику! Не выйти ли нам всем за него замуж?

— Не смейтесь, — тихо попросила она. — Сейчас мне очень страшно, Сашенька! Потому что теперь я осталась совсем одна. Никому не нужна, понимаете? Сегодня ушел последний человек, который относился ко мне с любовью. Поверьте, Саша, это…

Она судорожно глотнула.

— Кто он был?

— Даже после его смерти мы должны сохранять все в тайне, Саша. Он был женатым человеком, а я…

Соня подняла на меня свои беззащитные глаза, и я поняла — разговаривать об этом она не будет.

— Я была его… другом, и не будем об этом больше! Клянусь вам, он не имеет никакого отношения к нашему таинственному посетителю!

— Получается, что никто из ваших знакомцев не может строить против вас такие подлые козни. И этот незнакомец, судя по всему, просто заходит к вам погреться? Ну, разве еще книжку почитать. Что-нибудь еще он оставлял после себя? Кроме галстука, аромата «Кензо» и мрачноватых строчек из классики, от которых веет запахами древнего кладбища?

— Да, — кивнула Соня.