— Тогда мы берем их.

Парой минут позже, выйдя из магазина, Мейсон загородил Кейтлин дорогу и воскликнул:

— Поверить не могу, что ты здесь! Я ведь почти уже уехал.

— Я знаю.

— Ты, кажется, знаешь ужасно много, — усмехнулся он. — Может, и то, куда я направлялся?

— Этого мне твоя соседка не сказала.

Мейсон взял ее за руки.

— А догадаться не можешь?

Она взглянула на него, и дыхание у нее перехватило.

— Я хочу, чтобы ты сказал…

— Я собирался на ранчо.

Сердце у Кейтлин забилось сильнее.

— А серьги зачем?

Мейсон лукаво улыбнулся.

— Зачем, Мейсон? — топнула ножкой Кейтлин.

— Я отвечу, но не раньше, чем ты скажешь, зачем ты здесь.

Слова, которые Кейтлин твердила всю дорогу, пока ехала в Остин, были забыты. Она могла только смотреть на обветренное лицо Мейсона да бороться с разгорающимся внутри желанием.

— Кейтлин!.. У тебя должна была быть причина, чтобы покинуть ранчо.

Она взяла себя в руки. Глаза их встретились, и Кейтлин тихо сказала:

— У меня есть причина. Я приехала сказать тебе… Мейсон, я люблю тебя.

— Кейтлин!..

— Я люблю тебя, Мейсон.

— Нам надо поговорить. — Голос его прерывался. — Мы отправимся сейчас ко мне. Ты на машине? — Она кивнула. — Я тоже. Следуй за мной, любовь моя. Ты не привыкла к городскому движению, и я не переживу, если с тобой что-нибудь случится.

В устах чуждого сантиментов Мейсона это прозвучало трогательно. На глаза Кейтлин навернулись слезы.

Не успела за ними закрыться дверь квартиры, как Мейсон, зарывшись лицом в волосы Кейтлин, принялся целовать ее.

— Что ты сказала? — спросил он, подняв наконец голову.

Кейтлин засмеялась.

— Пока что ты не даешь мне вымолвить ни слова.

— Невозможная женщина! На улице, когда мы вышли из магазина. Скажи, что те слова не приснились мне, Кейтлин.

— Что я люблю тебя? Это не сон, Мейсон.

— Как раз когда я готов был уже проститься с надеждой, случилось чудо. Знаешь, я ведь собирался лететь на ранчо и заявить тебе, что не приму отказа. И вот ты здесь. Ты любишь меня, милая?

Милая… Это слово прозвучало небесной музыкой.

— Я сказала именно это, — нежно подтвердила Кейтлин. — А ты, Мейсон… Вчера ты сказал…

— Что люблю тебя! Больше, чем сам считал возможным. Ты моя жизнь, Кейтлин. Моя кровь, мое сердце, я не могу представить, как жить без тебя. Поэтому я и не мог сдаться, каких бы злых слов ни наговорил тебе вчера… Из магазина я собирался прямиком направиться в аэропорт.

— Мы могли разминуться.

— Не могли. Я остался бы на ранчо до твоего возвращения. Я готов был ждать сколько угодно. Боже мой, Кейтлин, просто не верится: мы вместе, ты любишь меня… Мы можем жить вместе. Ведь можем, правда? — с надеждой спросил он.

— Мейсон…

— Ты не ответила, милая.

— Знаю. Но, Мейсон…

— Не пытайся сбить меня, Кейтлин.

— Я и не собиралась. Но, прежде чем мечтать о будущем, мне хотелось бы поговорить о прошлом.

— О прошлом? — медленно повторил он.

— Закладная, твое стремление получить ранчо… Слишком много непонятного.

Еще мгновение он обнимал ее, потом отпустил. Они сели рядом, и Мейсон спросил:

— С чего мне начать?

— У меня был праздник.