ТРИДЦАТЬ ДВА

Кара вела нас по брюху спящего левиафана – устройства, раскрутившего то Колесо, которое когда-то вело корабль вселенной по прямому пути через бесконечную ночь. Устройства, которое даже сейчас толкало Колесо дальше и дальше от истины, угрожая в любой момент сбросить нас с какого-то обрыва в падение, от которого могли расколоться миры.

По всей конструкции пульсировал свет, сирены пронзали все уголки, и говорить стало практически невозможно.

– Надо спешить! – Крикнул я Каре в спину, чтобы она меня услышала. – Времени мало. – С тех пор, как мы разбили зеркало, я слышал, как оживают разные части огромных двигателей, или точнее чувствовал через подошвы своих сапог. За сиренами слышались скрип и вой работающих механизмов, придавая резкости и без того неприятным звукам.

Кара повернулась от двери перед собой и, прищурившись, посмотрела на меня над головой Хеннана.

– Возможно, первым должен идти тот, у кого есть открывающий всё ключ?

Я мог бы отдать ей ключ, но это было бы всё равно, что передать ей все свои возможности. Так что я протолкнулся к двери, прижал к ней ключ и держал, пока скрытые замки не сдались, и металлическая плита не отъехала с моего пути.

Мы прошли мимо полудюжины зеркальных фасеток, расположенных так, словно это были окна во внутренности каких-то творений Зодчих, но каждое показывало лишь святилище Синей Госпожи. Ещё дважды я видел, как сотрясается её комната, и на второй раз с потолка там стали падать большие куски вместе с несколькими рамками зеркал, из которых сыпались бесчисленные блестящие осколки.

– Вверх? – Я посмотрел в узкую шахту, пульсирующую красным светом.

– Вверх, – Кивнула Кара.

– Снорри пролезет? Он довольно толстый.

Снорри заворчал, свет блестел на его мышцах, липких от пота, словно вокруг нас поднялась температура.

Я глубоко вздохнул и пожалел об этом.

– Воняет так, словно оставшиеся Зодчие пришли сюда и померли.

Узость шахты приглушала звуки сирен, но когда я вылез в маленькую комнатку наверху, они вернулись с новой силой. Я доковылял до зеркальной фасетки в стене и шлёпнул ключом по одному из тёмных экранов.

– Пусть это прекратится!

Последнее слово прозвучало в полной тишине. Кара посмотрела на меня, выбираясь из дыры.

– Молодец. – Потирая уши, она отошла, пропуская Хеннана.

– Слава богам. – Снорри вылез из шахты и стал разминать плечи.

– Мы уже близко. Центральная комната будет через одну. Нам туда. – Кара указала на странную щель, высокую, узкую и ведущую в нечто похожее на небольшой шкаф.

От грохота открывающейся двери мы все развернулись. В проходе комнаты за зеркалом стояла Синяя Госпожа. Она развела руки, словно собиралась бросить жуткое заклинание, седые волосы растрепались, вокруг неё клубилась завеса полночной синевы. Её возраст потряс меня. Я знал, что у неё за плечами больше сотни лет, но никогда не видел её такой – словно нечто в трупной телеге на заднем дворе тюрьмы должников: старая кожа на костях, которая морщилась на каждом суставе. Но хуже её возраста было то, как она двигалась – одержимая неестественной живучестью, алчно, с жаром в глазах. Она прыгнула к поверхности перед нами, в одно мгновение покрыв это расстояние. Её лицо заполнило зеркало, она вопила проклятия на языке, которого я, к счастью, не понимал.

Я шагнул назад, когда шишковатые руки закрыли зеркальную фасетку, и вся она потемнела.

– Что она делает?

– Не знаю, – сказала Кара. – Но нам надо идти.

– Куда? – спросил я.