— Вы давали уроки вашей крестнице на Каули-стрит. Вы нашли ей комнату на площади Сохо. Однако не пригласили ее в свой дом на Тайт-стрит? — спросил я. — И не предложили жить у вас?

— Не предложил, Роберт, — сдержанно ответил Оскар, — и не без причины. Я посчитал, что просил бы слишком многого у Констанции.

— Но почему?

— Потому что семейная история моей крестницы не слишком респектабельна. Моя крестница — дочь той, кого вы бы назвали «дочерью радости».

— Простите меня, Оскар, но я потерял нить повествования.

— Моя крестница — дочь Мари Агетан.

— Но это же замечательно… — прошептал я. — Возможно, вы ее отец, Оскар?

— К сожалению, нет. Отцом ребенка является настоящий зверь по имени Бертран Рамье. Прежде Рамье был солдатом, человеком решительным и отважным, вне всякого сомнения, но после того как он покинул армию, он начал пить и стал преступником. Это произошло около двадцати лет назад, тогда ему удалось в результате каких-то грязных махинаций заполучить часть прав на мюзик-холл «Эдем» — там он и познакомился с Мари Агетан. Они стали любовниками. У них родился ребенок. А еще через некоторое время, в припадке ярости, он убил свою любовницу. В ее смерти обвинили невинного человека, которого потом казнили. Но Мари Агетан убил Рамье. Я знаю. Одиль видела, как это произошло.

— Одиль?

— Так зовут мою крестницу, точнее, звали, пока она не перебралась в Англию. Теперь она Изола и получила новое имя в честь моей сестры.

— А ее отец?

— Именно он следил за нами на Албемарль-стрит. Он напал на меня в ту ночь на площади Сохо. Из-за него Изола вынуждена скрываться, переезжать из одной квартиры в Лондоне в другую под покровом темноты или прятаться под маской.

— Под маской? — повторил я.

— Да, — кивнул Оскар, — под нелепой карнавальной маской. Разве вы не успели ее рассмотреть, когда следили за нами, Роберт? — Я уперся взглядом в дно своего бокала. — О Роберт! Вы по ошибке приняли маску за лицо? Как вы могли! Вы же знаете, что я не переношу уродства!

Я покраснел, и он прочитал мои мысли.

— Вы совсем не глупы, Роберт. Вы мой друг, о большем я и мечтать не могу. Я рад, что убедил Хаббарда принести нам сегодня две бутылки шампанского. Нам есть что отпраздновать.

— В самом деле? — спросил я, когда он наполнил мой бокал, пролив несколько капель мне на колено.

— Да, Роберт! Дело закрыто, мы живы, здоровы и красивы, каждый по-своему… Мы друзья… И мы свободны!

— А Изола?

— Моя маленькая сестричка? Изола свободна, она с ангелами. Уверен, она стала одним из них.

— Я имел в виду вашу крестницу….

— Ах, да, Изола О’Флаэрти… Таков ее сценический псевдоним. Впечатляет, не так ли? Я счастлив сказать, что и она теперь свободна. Ее отца вернули во Францию, благодаря любезности инспектора Гилмора из Скотланд-Ярда. От этого рыжего мужчины сорока лет больше пользы, чем я предполагал, Роберт. Арчи Гилмор хороший человек. Я обещал ему передать Эйдана Фрейзера и мисс Сазерленд, он же в ответ доставил Бертрана Рамье в парижскую префектуру. Каждый из нас сдержал свое слово. Для Билли Вуда справедливость восстановлена. И моя крестница свободна, наконец она в безопасности.

— А я ее увижу?

— Обязательно, Роберт, и очень скоро. Надеюсь, вы придете на ее премьеру.

— На премьеру?

— Разве я вам не рассказывал? Я познакомил ее с мистером Ирвингом из «Лицеума».