— Пусть останутся наедине. Я не думаю, что он причинит вред собственному ребенку.

Фэй посмотрела на Влада и тяжело вздохнула, подала ему стакан с виски, но тот резко поставил его на стол.

— А я не знаю, что думать Фэй. Он ведет какую-то игру. Странную, идиотскую игру у меня за спиной. Вы долгое время провели вместе, пока я занимался помилованием. Что он сказал тебе?

Фэй задумчиво посмотрела на хрустальный бокал, на блики от лучей солнца.

— Ничего не сказал, Влад.

— Фэй, не скрывай. Посмотри на меня. Тебя что-то гложет, ты что-то знаешь и молчишь. Я, черт раздери, тоже хочу знать. Имею право после того как вытащил этого гребаного сукина сына с того света.

Влад посмотрел на Фэй и сжал руки в кулаки.

— Он ничего мне не сказал, Влад. Клянусь. Я знаю ровно столько же сколько и все мы. Пока я смазывала его раны, бинтовала, он молчал. Очень серьезные раны, Влад. Он должен был умереть от них еще сутки назад, удивительная способность к выживанию даже для бессмертного. Его пытали не так как других. На нем испытали новые способы развязать язык. И еще…я видела отметину на его ладони. Незаживающий ожог.

Влад все же отхлебнул виски и отвел взгляд:

— Инквизиторы имеют в своем арсенале столько пыточных инструментов, что это неудивительно.

— Нет, Влад. Этот ожог он…это не от пыток. Я уже видела такое…раньше.

— Меньше всего меня сейчас волнует его физическое состояние. Меньше всего, Фэй. Можешь назвать меня жестоким, бесчувственным. Но он должен был умереть. Сегодня. Не завтра или послезавтра, а сегодня. Я принял решение, это должно было прекратится. Хватит. Я переполнен этими выходками, народ жаждет крови, виноватых, тех кто ответит и он должен был ответить, Фэй.

Влад резко встал и со свистом выдохнул.

— Это должно было закончиться.

— Когда я увидела этот ожог…я подумала о том, что возможно мы многого не знаем.

Влад швырнул бокал о стену и тот разбился.

— Не так как я думаю? А о чем мне думать? Сотни убитых, растерзанных, разодранных и сожжённых. Голодающие дети. Попытки взять власть в свои руки. Уничтоженные охотники с которыми был подписан договор и которые очень скоро захотят мести. О чем я должен думать? О том что мой брат в очередной раз слетел с катушек? О его ревности? Больной любви? О чем я, черт раздери, должен думать? Я скажу тебе, как все будет, Фэй. Он вернет Марианну, мы все закроем глаза в очередной раз. Вот что будет. Пороховая бочка. День за днем, столетие за столетием. И рано или поздно все повторится. Я устал прикрывать его задницу. Я не Самуил. Я просто устал.

Фэй прошлась по комнате, а потом остановилась напротив Влада.

— Тот ожог…у Изгоя такой же. Незаживающий шрам. Вечное клеймо раба Асмодея

Влад медленно повернул голову к Фэй и его брови сошлись на переносице.

— И что это значит?

— Когда демон призывает своих Палачей то на ладони каждого из них возгорается плоть. Так они получают новое задание.

— Что ты хочешь этим сказать?

Фэй подошла к Владу и положила руки ему на плечи:

— Помнишь Ник и Изгой отправились вместе вернуть Ками? Я подозреваю, что …Изгой. Он давал Нику свою вену.

— Хватит загадок Фэй.