Несколько сосулек полетело в меня, перекрывая путь, одновременно ударила аура, накрывая комнату и руша выстроенные иллюзии. Но пробившийся через ледяную скорлупу фенек лишь чихнул на бегу и раскрыл пасть, из которой вылетел водяной болт. Я в то же мгновение атаковал с другой стороны, стараясь бить в ноги.

Но оба наших снаряда врезались в плотную ледяную скорлупу. Инквизитор надежно защитил себя толстым кристаллом, и когда он поднял руки, я понял, что сейчас придется снова уклонятся от атаки. Но произошло совершенно неожиданное – он спокойно выпрямился и несколько раз громко хлопнул в ладоши.

– Достаточно. Я все для себя выяснил и прошу прощения за доставленные неудобства. – проговорил Морозов, не спеша правда убирать защиту. – Если вы позволите, я хотел бы объясниться. И прошу, отзовите своего зверя.

«Зверь» больше похожи на домашнюю собачку с огромными ушами, зарычал, почувствовав явную издевку, и плюнул очередным разбившимся о защиту инквизитора болтом.

– Я вас слушаю. Очень внимательно. – сказал я, не ослабевая внимания и не опуская собственный защитный кокон.

– Отлично, значит говорить будем стоя. Судя по всему, вы не в курсе своего истинного положения? – сказал Морозов, и вопреки собственному утверждению создал для себя стул, на который и уселся. А мне оставалось только наблюдать за ним и слушать. – Еще раз прошу прощения за вынужденную проверку, однако ваша любовь к иллюзиям несколько мешала делу.

– И что же вы проверяли, господин инквизитор? – спросил я, ища лазейку.

– Истинность вашего стихийного зверя, естественно. – холодно усмехнувшись ответил Морозов. – Как думаете, сколько в истории было упоминаний появления фамильаров?

– Несколько десятков, вероятно. – настороженно ответил я.

– Двенадцать. – веско сказал Морозов. – И все они – или у первых стихийных императоров, или у архонтов, или у прямых их наследников. Некоторые до сих пор считают появление фамильара единственным надежным доказательством принадлежности к королевской крови. Сейчас один из них, черный вожак, стихийный волк, сопровождает Римского императора. Золотой сокол – папу. А медведь – императора России. Об остальных ничего не известно.

– Значит показав вам моего стихийного зверя я раскрылся… – понимая, что дело обретает совсем скверный оборот пробормотал я.

– Именно. Ответ на все разногласия был так прост, что я не хотел его замечать. И неожиданное появление, и нелюбовь к цесаревичу, и ваше легкое поведение с герцогиней Прусской. И сейчас осталось лишь выяснить к чьей династии вы принадлежите. – неожиданно проговорил инквизитор. – Итак, ваше королевское высочество – рассказывайте.

– Боюсь если я все скажу, как есть, вы откажетесь это принимать. А потому у меня будет одно условие.

– Торговаться не в ваших интересах. – холодно заметил инквизитор.

– Я вас почти победил. – сказал я, но тут же понял, что не прав. Если Морозов сумел одним махом удалить весь снег, сделав его глыбой льда, то так же мог и комнату заморозить – целиком. И меня в ней, заодно. А значит весь бой – разыгран для того, чтобы я не только вызвал фенека, но и заставил его сражаться, доказывая силу фамильара.

– И все же я настаиваю. Вы должны поклясться, что независимо от того к чьей династии я принадлежу и к какому роду отношусь – вы не станете меня преследовать за это, более того, постараетесь сохранить мое инкогнито и защитить в случае опасности. – потребовал я.

– Я обещаю, что не буду более покушаться на вашу жизнь, не стану нападать без веской причины и преследовать если того не потребует мой профессиональный долг.