– Нет, и пока не собираются его занимать. Видно, опасаются действий со стороны России. Все же пока наше влияние слишком велико и флот рядом. Есть непроверенные слухи что новый цесаревич и хотел бы отдать такой приказ, но его императорское величество против. – холодно ответил Морозов. – И все же у двух сыновей слишком одинаковые взгляды.

– С кем был обручен Фавоний? – спросил я, пытаясь понять расстановку политических сил на начало войны.

– Верный вопрос. – удовлетворенно кивнул инквизитор. – Ее императорское высочество, внучка императора Генриха Двадцать третьего, признанная наследницей – Мария Аналия Саксонская.

– Принцесса Польская. – закончил я за Морозова. – получается они сговорились, и Фавоний должен был одним махом получить и Польшу, и Пруссию, и право претендовать на священный римский престол… Хорошая получалась комбинация – новый император мира. Оставалось только чтобы его батюшка, вместе с Генрихом, скоропостижно скончались, не оставив других наследников.

– С этим несколько проблематично, но выполнимо. История знает множество примеров, когда вырезали не просто отдельные семьи, но и целые рода и династии, ради сохранения власти в государстве. – заметил инквизитор. – Но сейчас, после разрыва помолвки, после смерти Фавония и появлении на территории академии врат бездны, которых не было уже больше пятидесяти лет, все изменилось. Теперь аргументы другие.

– Но они все еще хотят разрушить мое герцогство! – чуть не плача закричала Виола.

– Верно, а потому у меня есть к вам вопрос. К вам обоим – на что вы готовы, чтобы не только оставаться вместе, но и занять подобающее положение? – буравя нас ледяным взглядом спросил Морозов. – Если и есть шанс отказаться, то именно сейчас. Только так вы сможете избежать рек крови, к которых будете стоять по колено.

– Власть и сила, не то, что само падает в руки, и даже если родился императором, ее еще нужно удержать. – сказал я, в задумчивости глядя на множество пыточных инструментов на стене инквизитора. – То, что вы обсуждаете с нами этот вопрос, может значить одно из двух. Либо московский патриархат готов поддержать нового короля Прусского, либо желает устранить претендентов на этот престол до их публичного появления.

– Если бы я хотел вас убить, сделал бы это быстро и незаметно. – холодно улыбнувшись проговорил Морозов. – Ваш мозг замерз бы во сне, до того, как вы сумели бы проснуться или осознать, что происходит. Тем более что это я помог вам получить новые помещения и у меня естественно есть ключи от всех комнат.

– Прошу, только вы ко мне по ночам не ходите. – взмолился я, и Морозова эта шутка на столько рассмешила, что он даже позволил себе подобие улыбки. – Что от нас требуется?

– Понимание, куда именно вы будете двигаться. – ответил инквизитор. – Возможно, когда купол спадет, уже не будет никакого герцогства Прусского. Однако пока вы живы и в состоянии сражаться – вы можете предъявить свои права на престол. Больше того, лучшего места чем собрать единомышленников и будущую элиту нового государства – невозможно.

– Судьбоносный выбор? – я хмыкнул и взглянул на Виолетту, которая не смотря на слезы в глазах решительно кивнула. – Нет тут никакого выбора. Я поддержу притязания Виолы на престол Пруссии, и как ее рыцарь защитник, и как барон Шелиген, и как ее жених. А если меня поддержит московский патриархат – то и как один из претендентов на императорский престол. А позже, поддержу патриарха в отделении от Рима.

Глава 28

– Это очень серьезное решение, ты уверен? – смущенно спросила меня Виолетта.

– Согласен, это не те слова, которыми можно разбрасываться.